Мы рождаемся с Божественным голосом внутри, но не слышим его. Голос Бога — тихий, спокойный. Наша голова забита множеством иных голосов — «Голос Америки»… тысяча и один голос… и мы не можем услышать тихий голос Бога. В нашей голове тысячи радиостанций, и все они работают одновременно. Получается такой шум… если бы даже Бог кричал нам в ухо, мы не услыхали бы Его. А Он никогда не кричит, Он лишь шепчет. Любовь никогда не кричит — крик режет слух. Любовь умеет ждать, и потому Бог ждёт. Любовь надеется, и потому Бог надеется. Если не сегодня, то завтра… в один прекрасный день ты обязательно услышишь. Не будь шумным, будь безмолвным — и ты услышишь тихий голос Бога. Это — начало новой жизни, вечной жизни.

Ошо.

 

 

Часть 1

 

Шум двигателя был почти не слышен, что казалось удивительным. Небо в этот предвечерний час потихоньку близилось к точке уменьшения яркости. Это ощущалось, но впереди было еще с полчаса-час, когда можно было любоваться тем, что было за иллюминатором. Нечто мистическое ощущалось в этом движущемся небе, которое ежесекундно менялось, восходя из земли, и опускаясь в нее. Пока самолет набирал высоту, я с замираниями наблюдала, как все, что находилось внизу: голубые речки, серые квадратики домов, зеленые парки уменьшались, пока не превратились в точки и ниточки и просто массивы больших площадей полей. Все покрывалось дымкой, серело и отодвигалось. Казалось, что это не я улетала от всего, а оно отодвигалось само.

Вот я сижу в своем мягком удобном кресле, никуда не двигаюсь, не спешу, а мир вокруг меняется ежесекундно. Земля уже совсем далеко. Не знаю, на какой мы высоте. Когда объявляли, прослушала. Это неважно, как неважны многие вещи… Просто сейчас вокруг меня просто небо. Чистое, безоблачное. Хотя, если опустить глаза, то внизу океан облаков. Но он внизу, а я вверху – в ощущении полета. Наверное, так чувствует себя тот, кто находится в собственном полете над океаном собственных желаний, нереализованности и вечных проблем. Оставляешь все это, находишься на той высоте, когда все далеко внизу. И ты легок и свободен. Вокруг лишь это тянущееся к закату небо. Постепенно темнеет. Внимательные стюардессы разносят еду…

Как случилось, что в этот момент я нахожусь тут, а не у себя дома перед вечным экраном монитора? Об этом еще расскажу. А пока просто закрываю глаза, и погружаюсь в состояние между сном и явью, в котором нет меня, и вечных моих спутников – мыслей. Просто безвременье какое-то, совершенное, успокаивающее. Нет волнения, вообще никаких эмоций. Все будет завтра, через несколько часов, когда наш самолет приземлится в аэропорту Дели.

Приоткрыв глаза, вижу, что в салоне полутемно, большинство пассажиров спят. Глянула в иллюминатор – давно ночь, темная. Представила, что летим не на соседний континент, а на другую планету, а вокруг - то же самое ночное небо, которое превратилось в просторный космос. Напрягаю зрение и пытаюсь разглядеть одинокую звезду. Быть может, это она есть – конечный пункт моего полета?

Но сконцентрироваться не могу, звезда исчезает из поля зрения, и я представляю, что наш космический корабль повернул, и что сейчас возникнут другие звезды. Мне нравится играть с собой. Возникает ощущение, что это уже не игра, что все на самом деле так и есть. И что пройдет всего несколько часов, и я выйду на станции иного мира, живущего на иной планете. Я знаю, что там меня ждет совсем иное состояние. Мысли немного путаются, исчезают, вот возникла новая, но размытая. Я пытаюсь представить тот, иной мир, но вижу лишь разноцветный калейдоскоп огней, цветов. Ощущаю влажный тягучий воздух, похожий на масло. В первый момент, кажется, что трудно дышать, но уже через несколько секунд ощущаю, что дышу полной грудью. Мерный шум двигателя укачивает, уводит. Похоже, что я уже сплю. И то, что будет дальше – это сновидения, мечты, новая реальность. Почему-то, кажется, что эта реальность и есть мое настоящее, возникшее только что, или, быть может, многие сотни лет назад…

Меня разбудило позвякивание бутылок с минералкой. Стюардессы уже вовсю носили завтрак, народ потягивался, расправлял крылышки. Сонная ночь отступала, унося так приглянувшуюся мне реальность, кажущуюся сейчас бледной тенью ночных иллюзий. Скоро посадка, и я поняла, что мне нужно внутренне собраться, приготовиться. К чему? Ко многому. В первую очередь, к своим новым обязанностям.

Называется это: полез в кузов. А все получилось как-то неестественно легко и просто. Даже удивительно. Общение в Интернете, слово за слово на форуме, и вот уже через несколько дней собралась компания людей, готовых вместе отправиться в незнакомый край.

Честно говоря, думала, что так не бывает, не может быть. Но все получилось. Вот до этого самого момента все шло как по маслу. Даже удивительно…

Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, с чего все началось. А начала-то и не вижу. Потому что сейчас кажется, что готовилась к этому путешествию всю свою жизнь.

Кто знает, зачем люди ездят в путешествия? Кто зачем. В основном, стремятся вырваться из обыденности, увидеть иные города, иную природу. Большинство предпочитают организованные туры, совместное посещение известных памятников. Эти любят удобства. Другие едут исключительно в места, где можно отдохнуть, ненапряжно развлечься. Но есть категория людей, которые ищут. Ищут что-то такое, что изменит их мир. Чаще ждут почему-то усложнения этого мира. Я тоже так считала прежде, что мы идем «от простого к сложному». Думала, что мало знаю, что жить стоит ради того, чтобы познавать-познавать, тем самым совершенствуя себя. И не знаю, как долго это бы продолжалось, если бы…

Если бы вдруг не возникло, не случилось это необычайное путешествие…

Я сейчас нахожусь в лучшем положении, чем тот, кто читает. Потому что ЗНАЮ, ЧТО случилось.

Но хочется пережить все заново. И потому мое как бы «знание» последующего – исчезает. Я вновь в самолете, остался последний час полета… Я тоже принимаюсь за свои перышки и «организационные» мысли. А о том, что же предшествовало моему решению пуститься в это необычайное путешествие, расскажу как-нибудь потом. Если случится, если понадобится оно. Сейчас вот он «факт» - пока еще остался один час полета. Это все, что вам нужно знать…

Наслаждайтесь вместе со мной этим часом – потому что в иллюминаторе снова чистое потрясающе голубое бескрайнее небо, а внизу росписи облаков, можно смотреть на них не отрываясь, рисуя своих героев. Потому что красотища неописуемая, потому что все эти герои просто сказочные…

Моя и ваша сказка начинается…

Почему-то именно это мне и кажется самым важным, что может служить целью путешествий… Проникновение в сказку, жизнь в ней, а в конце нахождение ответов, которые оказываются потрясающе простыми. И вечными.

И каждый раз ты умнеешь ровно на одну сказку.

 

***

 

Аэропорт оказался очень шумным и пестрым, но удивительно дружелюбным. Единственное, что напрягло в первый момент – какой-то странный запах, возможно, дезинфицирующего, с чем моют полы. Но потом быстро принюхалась, или просто он растворился с помощью огромных вентиляторов, которые, похоже, служили здесь кондиционерами.

Поскольку больших вещей у меня с собой не было, кроме маленького рюкзачка с самым необходимым, я метнулась сразу к залу для выдачи багажа, потому что именно там и был назначен общий сбор. В течение получаса там должны были собраться все. Удивительно, ведь все двенадцать, мы были абсолютно незнакомы между собой. Я лишь знала одно, что среди них семь женщин и пять мужчин. Но ни возраста, ни социального статуса, профессий, интересов, внешности – ничего этого не знала. Просто все мы в один прекрасный день, пообщавшись на сайте, решили поехать в этот незнакомый всем край. Хотя, двое уже побывали тут. Войдя в зал, огляделась, но так и не поняла, сколько же тут «наших».

Так как именно мне предстояло стать «центром» сбора, я вытащила из рюкзака заранее заготовленный плакат с собственным именем. Расправила его и повесила у себя на груди. Затем достала пачку надувных разноцветных шаров и стала надувать их. Это и были наши «опознавательные» знаки. Мы договорились, что собираемся вокруг «Маняши», держащей праздничные шары. Я даже не успела надуть шарик, как ко мне ринулось сразу несколько человек, которые тут же похватали шары из коробки и усердно стали их надувать. Я расхохоталась. Смеялась и не могла остановиться: «Ребята! А имена! А представляться?!». На что получила недоуменные взгляды. Потом поняла: сначала дело! Сначала собираем всех!

В коробке было пятьдесят шаров. Если не считать десятка лопнувших сразу, вскоре над нашими головами качался уже настоящий фейерверк шаров: круглые и продолговатые, зеленые, красные, синие, желтые, фиолетовые, белые, золотистые. Вокруг все обращали на нас внимание, подходили, что-то спрашивали. В какой-то момент я сообразила, что вокруг уже не двенадцать запланированных членов нашей команды, а много больше. Стоял невообразимый гомон. Все друг друга о чем-то расспрашивали, отвечали, знакомились. Я поняла, что нашей группы прибыло. И растерялась. Что же говорить всем? Как понять, кто наши, кто нет?

А вокруг все продолжали смеяться. Доставали из рюкзаков записные книжки и телефоны и вовсю обменивались какой-то информацией.

Я поняла, что сейчас еще не тот момент, когда стоит отделять «своих» от «чужих». Да будет ли это возможно?

Полчаса, а то и час прошли в невообразимой суете. Это было прикольно и радостно. Оказывается, нас много больше – стремительных и заядлых путешественников…

Потом все-таки влезла на кресло и попыталась перекричать всех. Так как мне надоело стоять демонстрационной тумбой и удерживать норовящие разлететься шары.

- Минуточку внимания, - закричала я.

Веселая толпа опешила и стала расступаться, образуя вокруг меня почти круглое пространство.

- Пожалуйста, умоляю, - начала я, - станьте налево те, кто приехал к «Маняше».

Все рассмеялись и передвинулись налево.

- Ну, ребята! Я серьезно! Мне же нужно понять, все ли прибыли, нужно ли еще кого-то ждать и искать!

В левом «ряду» осталось ровно одиннадцать человек.

- Давайте знакомиться, - я спрыгнула с кресла. Шары таки разлетелись в разные стороны, а толпа опять смешалась, все кинулись их собирать. Кто-то крикнул: «Отпустим их в делийское небо».

Наконец наступила тишина. И мои «одиннадцать» спокойно стали вновь в «левый» ряд, спокойно и вежливо, по очереди выходя, представляясь:

 - Валя, Серега, Тимур, Надежда, Максим, Денис, Костик, Наташа, Виолетта, Тамара и Ванечка.

Ванечкой оказалась милая женщина лет сорока, полненькая, шустрая, с ямками, острым носиком. Она серьезно сказала:

 - По паспорту я «Иванна», но все зовут меня «Ванечкой»…

Я смотрела на нашу компанию и улыбалась. Почему-то именно так я и представляла их. Совпали даже мельчайшие подробности. Что это было: предчувствие, интуиция, внутреннее «видение»? Конечно, до отъезда мы обменялись несколькими письмами с каждым. И видимо, открытость и искренность сыграли свою замечательную роль. Я присматривалась к ним и пыталась определить будущего лидера, потому что самой хотелось быть ведомой. Страны я совсем не знала - ни традиций, ни мест, ни цен, ни дорог, ни гостиниц, ни культуры – ни-че-го-шеньки!!!!

Вызвала вперед Максима и Дениса, которые приехали сюда уже во второй раз.

- Ребята, вы возьмете на себя обязанности руководства и гидов?

Они потоптались на месте, опуская глаза…

«О, господи, что же делать?» – тут до меня дошло, что, организовывая эту поездку, взяла на себя очень много. Все они надеялись на меня, а я ничего не знала!!!!

Ну, не скажу, что уж совсем ничего. Теоретически очень даже много. В руках у меня была приличной толщины папка с «материалами», откопанными в Интернете. Карты всей страны, и отдельных ее районов, с указаниями городов. Железнодорожная схема с расписаниями поездов. На отдельных листах названия городов со списками культурных и памятных мест, которые советовали посетить… Отдельно листок с указаниями примерных цен на гостиницы, еду, сувениры, лекарства.

Но теория теорией, а практика уж точно совсем иное.

И еще, что было самым важным. Нас было двенадцать, но у каждого, я в этом не сомневалась, есть свои собственные желания и собственное видение своего путешествия. Как же мне попасть угодить всем? Я не знала, помогут ли мне мои «домашние заготовки». К тому же у меня были и свои желания, которые пока что я отодвинула куда подальше. Это потом. Если успею…

- Хорошо, тогда сейчас организованно берем свои рюкзачки и идем устраиваться с жильем. Там и поговорим.

Я заранее забронировала 12 мест в одной из гостиниц, которая находилась не так уж далеко от железнодорожного вокзала Нью-Дели, потому что знала, что если добираться далеко, то мы можем в первый же день растеряться, а потом долго ждать в номере всех заплутавших.

Из здания аэропорта вышли почти строем, дружно выпуская из рук наши шары. Прохожие оглядывались и улыбались, а выскочившая откуда-то детвора стала весело расхватать наши шарики. Хорошее начало!

Гостиницу нашли слету, не прошло и часа, как мы уже собрались в «головном» номере.

Что-то мне показалось, что нас больше. Не запомнив сразу всех, начала пересчитывать. Так и есть. Пятнадцать. Ничего не понимаю! Кто-то пристроился на халяву? Или в гости заглянул. Начала всех проверять по списку, как в школе. Выявились три «гостя». Оказывается, приехали одиночками и очень рады были нашей шумной компании, а в гостинице устроились в соседних номерах.

- Сейчас нужно бы перекусить, а потом поговорить о наших планах. Едим отдельно или все вместе?

- Урра, вместе! – почти хором заорала компания.

Мне показалось, что все безумно рады ощущать себя командой…

В мыслях мелькнуло: почти все люди одиноки по жизни. Но когда появляется возможность быть участником вот такой непростой команды, в которой все единомышленники, то прежний менталитет охотно уступает место веселой общности, желанию вливаться и вливаться…

Через полчаса стол в Командном пункте ломился от всяческой экзотической еды: необычные пирожки, фрукты, бутылки с водой и соком.

Каждый чего-то себе набрал, и несколько минут потекли тишиной, позвякиванием, хрумканием, легкими смешками…

И вот они, уже отвалившиеся на спинки кроватей и стульев, довольно урчащие, поглаживающие животики, лениво поглядывали на меня…

В руках у Сереги откуда-то взялась гитара. Он лениво перебирал струны.

Тут сбоку возник голос Наташи:

- А куда мы сегодня пойдем?

Она коснулась рукой моего плеча.

- Ребята, конечно, и на сегодня мы можем выбрать массу мест, куда бы мы могли пойти. И мы обязательно это сделаем. День прекрасный, город нас встретил солнцем. Все будет. Но сейчас, сейчас мы все-таки должны определиться. Ни Макс, ни Денис, я так поняла, не хотят быть руководителями группы. - И… тут я оглядела всех разом, - никто не будет. И даже я. Я и не могу брать на себя такую ответственность. Потому что все мы тут взрослые люди. И…

Тут я почувствовала, что сейчас скажу самое важное, что мучило меня…

- Каждый приехал сюда за чем-то своим. И уверена, если мы даже сейчас наметим маршрут, согласуем поездки, то обязательно случится так, что кто-то хотел в иное место… Здешние места и местечки, города и горы – это не набор туристических мест. Мы приехали в иную цивилизацию, и все, что существует здесь, все различно. И мы… каждый из нас не знает, что хотелось бы другому человеку. Думаю, разумным будет поговорить сейчас серьезно. Наверное, нам стоит разделиться на группы, и каждая поедет «своим» маршрутом. Но мы все будем приблизительно знать эти маршруты, у нас есть телефоны, в каждом городе имеется Интернет, так что связь нам обеспечена, и мы всегда сможем присоединиться друг к другу. Как вам это?

Смотрю, народ приуныл, и лишь Серега трогает почему-то одну и ту же струну…

Тут подала голос Ванечка:

- А зачем тогда мы собирались все двенадцать вместе?

Разумный вопрос. Но я знала ответ:

- Потому что среди двенадцати ты легче найдешь попутчика. Если бы нас было трое или пятеро, то мы не смогли бы организоваться в группы, ведь вдруг всем бы хотелось посетить разные места.

Ванечка улыбнулась.

Я продолжила, - значит так, когда вы все мне присылали письма, каждый писал о чем-то своем, что он любит, и к чему хотел бы прикоснуться, что увидеть. Я как бы все это проанализировала, и у меня такое предложение. Мы делимся на четыре группы. Хотя могут быть и перестановки. Маршруты я примерно описала.

Итак, я раздала «заинтересованным» заготовленные листочки с примерным описанием маршрутов, с названиями городов, расписанием поездов, и даже названиями гостиниц. На листках вверху стояли имена тех, кто путешествует выбранным маршрутом.

- Конечно, не уверена, что вы будете в точности придерживаться этих маршрутов. По ходу, вы будете сами корректировать их. Не думаю, что будет это очень сложным. Жизнь ведь всегда вносит свои коррективы. Переезды занимают очень много времени, на это стоит обратить особое внимание. Вы все обдумайте, обговорите с «попутчиками». У всех есть на это три дня. Сейчас мы заканчиваем разговор, идем знакомиться с городом. Через три дня возвращаемся к разговору.

Смотрю, народ, обдумав все, повеселел.

Я обернулась к оставшимся «не у дел» новеньким, - а с вами мы будем плотно общаться эти три дня и поймем, кому в какую «группу».

Уфф! Разношерстная толпа вывалилась из гостиницы.

И двинулась прямиком к шумным улицам Мейн Базара…

Я засмеялась, мне тоже эта идея понравилась. Показалось, что никто еще не готов к созерцанию «вечных» памятников, но живое сегодняшнее, могущее стать собственностью, привлекало.

Пока шли по узеньким улочкам с бойкой торговлей, схватывали, впитывали залпом неимоверное количество ощущений. Благовония, горы мусора, запахи жарящейся еды, непрекращающиеся очень громкие звуки барабанов, гонгов, просто криков. Белозубые улыбки, разноцветные ткани, смуглые руки и лица, черные глаза. Рикши, моторикши, коровы, мотоциклы, велосипеды, собаки, птицы….

Все это нахлынуло, окружало, осаждало. Сначала воспринималось разноцветьем праздника, потом напрягало, потом привыкалось и уже воспринималось как надо. Ведь туда и ехали, то и хотели: узнать, увидеть, потрогать, вписаться. Мы радовались, как дети, вливаясь в суету вечного города, рассматривая, волнуясь, жуя, веселясь.

Лично я мечтала в первый же день купить индийскую одежду – пенджаби, как говорят очень удобную и легкую. Хотелось сразу почувствовать себя, если и не «дома», но почти своей…

Самое удивительное - все, что виделось в мечтах, возникло передо мной буквально через несколько минут, в яркой лавчонке… Сине-бирюзового цвета, с вышивкой ворота и рукавов туники. Штанишки фасона афгани – темно-синие, легкие.

Отодвинув занавесочку, говорливая черноглазая хозяйка пригласила примерить выбранное. Крутя передо мной зеркало, она размахивала руками и охала, демонстрируя ровные белоснежные зубы.

Я кивнула и спросила цену. Услышав, ойкнула и чуть не заплакала. «Размахнулась, наряд стоит, чуть ли не втрое больше, чем рассчитывала. Это же сумма, за которую можно было купить подобный наряд в Интернет-магазине! Ничего себе!».

Видимо, мои мысли уж очень явно отразились на моем лице, так как тут же услышала сумму, втрое меньшую. Удивление не дало расслабиться мышцам лица, как прозвучала еще меньшая сумма.

Подумалось: «Надо же! А продавцы тут неплохие психологи». Я расплатилась, и, спрятав покупку в рюкзачок, двинулась дальше. Общий сбор был назначен у начала базара через два часа. Поэтому уже свободная, стала лениво осматривать сувениры, ткани, не имея желания что-либо еще покупать. Все покупки сувениров были отложены на последний день. Я лишь рассматривала вещицы, стараясь запомнить, где и что мне улыбнулось, чтобы потом не тратить много времени на поиски презентов.

Три дня, насыщенные до предела, казалось, пролетели мгновенно. И тут все осознали, что пора прощаться. Мы устроили прощальный вечер, договариваясь, что встретимся все вместе здесь за день до возвращения на родину в этой же гостинице.

Впечатлений у всех было море, первые флэшки уже заполнены фотками… Этот вечер ничем уже не напоминал первый день, когда ошарашенные тем, что придется путешествовать каждой группе отдельно, сидели раскисшие и неуверенные в себе. За эти дни группы успели сдружиться, обговорить и наметить свои маршруты, основой которых были мои предложения. Я получила массу благодарностей за организацию.

А вот Дели, почему-то, по общему впечатлению, не оказался тем городом, о котором грезилось вначале. Суматошный, жаркий, пыльный…

Или, быть может, мы просто все устали от беготни по городу?

Кто-то успел распечатать фотографии, и мы, рассматривая, передавали их друг другу: Ред Форт – множество мужчин в белых одеждах на фоне красной стены. А вот разноцветные одежды на зеленом фоне – это бульвар Раджпат – путь царей. А вот непричинная пустая площадь у Дворца президента, мрачный сероватый день, тогда еще шел дождь. Грустный храм Лакшми Нараяна. Мечеть Джама Масджид, вроде что-то не свое, чужое в первый момент, а потом ощущение вековой вечной жизни, трудности и боль, радость, вера… Странное ощущение – словно все, что ощутила здесь, ощущала всегда… Маленькая кафешка. Пустая вначале, а когда мы вошли туда все, заполнилась, загудела. Русская речь на фоне индийских напевов, запахи палочек, рис тали, лепешки чапати, чай масала. Улыбающийся официант, предлагающий всем добавки.

Шесть утра, прощание грустное, успели стать почти родными. Впечатления и совместное постижение сближает, сдвигает горы, дружит…

Наша группа состояла из шумной Ванечки, тихой Виолетты, Костика, Макса и меня. И мы двинулись на север.

Виолетту и Макса интересовал город Ришикеш, Ванечку – Харидвар, Костика и меня – все вместе, и еще горы…

Думаю, описывать наш путь на автобусе не имеет смысла. Давно заметила, что одни и те же вещи у разных людей вызывают совершенно различные эмоции. Мне нравилось здесь все. Я не могла этого объяснить, но все, куда попадал взгляд, какой бы запах не ощущала, а звук – не слышала, все говорило мне о том, что я – там, где и должна быть, именно сейчас, в этот день и час. И все, что вижу – это именно то, что должно было прийти. Что бы это ни было: полуразрушенные хибары, босоногие мальчишки, рисовые поля, рикши, велосипедисты… все было тем, что возникало из прежних снов, что торопило в сказку, как в собственный дом…

Виолетта морщилась при каждой мелочи, которая чем-то могла испугать: мусор, запах, немытое животное. Она носила в рюкзаке приличный запас влажных дезинфицирующих салфеток, воду пила только с добавлением марганца, мало интересовалась видами по обочинам дорог. А в Дели в храмы она входила с опаской, а то и вовсе оставалась снаружи. И было ощущение, что она все время куда-то торопится, а наши экскурсии ей до лампочки, словно делает нам одолжение, гуляя с нами по городу. Но никогда вслух ничего не высказывала, была вежливой и всегда готовой чем-то поделиться, будь то влажная салфетка или леденцы. Кстати, она снабдила всех маленькими пакетиками с кристалликами марганца.

 

Часть 2

 

Мы подъезжаем к «Божественным вратам», священному городу, к тому месту, где стремительная и великая Ганга, потоком стекая с гор, выходит на равнину…

Мне все еще не верится, что наше путешествие становится настоящим. Казалось, что все, что было до сих пор, всего лишь прелюдия к чему-то. К чему? Ко входу в сказку?

Но ведь сказка началась еще в самолете, когда я ожидала посадки в ином мире. Она и произошла, эта посадка… Потом эта безумная встреча таких чужих, и таких, оказывается, родных людей, которые сейчас движутся во все концы Индии. Такое ощущение, что это не они, не каждый из нас, а я сама сразу нахожусь на пути в разные места, разные города. И каким-то своим вторым, третьим «видением» я сейчас с ними. «Вхожу» в древние храмы, замираю у раскрашенных Божеств, слышу танцующую вселенную…

Божественные холмы и храмы Харидвара встречают нас закатным солнцем, подсвечивающим расписные яркие храмы. Другой мир кажется родным. Не могу отделаться от этого ощущения с самого начала – с приземления самолета. Ничего не могу с собой поделать. Ну, вот нет во мне некоей отчужденности, брезгливости или полупомешанного восторга перед этой страной. Кажется, что нахожусь в своем собственном доме, что ходила по этим улицам многие тысячи лет, и словно знаю каждую тропиночку на этих холмах… Что удивительно.

Назавтра мы решили взобраться на холм Билва Парват к Храму Манса Деви, жене царя нагов. Можно было подняться на канатке, но общим решением было подняться на своих двоих. Что может быть лучше прогулки ввысь - к богам, без этих средств цивилизации?

Я, наконец, нарядилась в мой новый сине-зеленый костюм, на ногах кроссовки… После легкого завтрака, мы ринулись на покорение Билва Парват. Оказалось, что идти вовсе и не трудно, тропа широкая, свободная. Облака приближались, позади оставался город… Ванечка не выпускала из рук фотоаппарата, Макс подшучивал над ней. Настроение у всех было приподнятое. У нас было в меру времени. Мы радовались солнцу, окружающей зелени, необычайности того, что было вокруг.

Храм не был древним, но мы и не искали артефактов, просто хотелось быть поближе к Солнцу и Богам. Маленький уютный садик принял нас. И долго не хотелось покидать его, потому что тут стояла такая тишина, и ощущалось потрясающее безмолвие.

Не знаю, сколько прошло времени, давно забыла, что я здесь не одна. Далеко внизу шумел город, но сюда ни доносилось никаких его звуков, только были видны далекие шапки крыш и ленточки улиц. И далеко-далеко стремилось небо…

Невообразимая тишина, казалось, проникала внутрь, и будила нечто, глубоко запрятанное, или, быть может, никогда и не выходившее наружу. Что это было, не знаю, я лишь ощущала невообразимое блаженство. Никаких мыслей, ни теней из прошлого или будущего, ничего…. Даже пролетающие птицы утихли…

Почему-то подумалось, что это ощущают все, кто тут. Это пришло как-то мимолетно, но я сразу согласилась с этим, вопреки тому знанию, что мировосприятие у каждого свое, и все воспринимают внешний мир по-разному, а уж тем более, внутреннее уж точно не может быть одинаковым. И, тем не менее, в этом уголке вселенной, под этим небом, наполовину даже в нем, все было созвучно: небеса и гора говорили с нами на нашем и их языке, и все прекрасно понимали друг друга…

Почему-то вспомнились истории о монахах, которых заточали в пещере на три года. Они все стремились к освобождению и просветлению. Но для этого нужно было отбросить все уровни сознания, наполненные повседневными мыслями, желаниями, действиями. Только так можно было проникнуть в тот духовный мир, к которому они стремились. Для того, чтобы у практикующего не было пути назад, вход в пещеру заваливали огромным валуном. И лишь маленькое отверстие было оконцем, впускающим свежий воздух, и в которое им просовывали еду… Если бы они продолжали жить повседневными мыслями, то быстро бы сошли с ума в этих удушающих условиях. Но лишь, освободившись от навязчивых дум, человек мог приступить к практикам, приводящим к потрясающим результатам и мистическим опытам…

Думаю, что древние опыты современному человеку не нужны, мы все равно не смогли бы удалиться из этого мира ни на год, ни больше. Но это и не нужно. Освобождение приходит само к тем и тогда, когда они научатся понимать и ощущать безмолвие. И это даже не шаг, а добрая часть пути к постижению и совершенствованию собственной души.

Уходящее вдаль небо было сейчас той ниточкой, тем мостом, которое легко уводило, забирало все мысли. И я ощутила, что, быть может, у меня еще никогда в жизни не было подобного момента, когда я настолько сильно и четко осознала, что это желание освободиться, ощутить себя песчинкой в этой необъятности мира уже неотвратимо, неумолкаемо. В какой-то миг дыхание перехватило, настолько чистым был этот порыв, приводящий к точному и важному решению. Все в мире стоит того, чтобы жить в нем, и в то же самое время ничего не важно, ничего не имеет той цены, которую за все платишь. Мгновение это было бесценным, оно обладало магической силой, перетекающей в меня из дальних, древних времен, потому что именно здесь, на этом холме как нигде и никогда ощущалась эта связь времен…

Как же я ошибалась, и как же была права в этом умиротворяющем мире, растянувшемся на несколько часов, а может, на всю жизнь!

Сейчас я не качалась на волнах своей повседневности, но и не ощущала никакого полета. Ощущения были совсем иными. Или их не было вообще? Словно я погрузилась во что-то, такое однородное и неосязаемое, стала рыбкой, живущей на дне океана. А все бывшее прежде со мной, вдруг превратилось в легкие тени, в иллюзию. Все было далеко, и уже, словно не было моим…

 

***

 

Кто мне скажет, что вселенная не волшебна, я не поверю. Не единожды убеждалась в этом. Стоит подумать о чем-то, почувствовать, как иногда даже практически мгновенно это все происходит. Словно вселенная – это такое большое ухо, которое все-все слышит. А потом реализует. Быть может, и не все и не всегда? Какой-нибудь не верящий именно так и скажет. Но мне кажется, что все равно уловленное ею, исполняется всегда. Просто иногда происходит столько времени, что человек успевает забыть о тех своих прежних мыслях.

Мы вернулись в город, по дороге обсуждая дальнейшие планы. Всем почему-то захотелось вечером прогуляться по городу, посидеть у реки. Вездесущий Макс упорно предлагал к тому же, еще и окунуться на закате в прохладные воды Ганги. Не знаю, но почему-то мне сегодня вовсе не хотелось никуда идти. Но, повинуясь стадному чувству, я ничего не произнесла, молчаливо согласившись со всеми.

Окна нашей гостинички выходили на набережную, и из окон был виден Хар-ки-Пэйри гхат. Хозяин отеля очень важничал и хвалился этим преимуществом. Встретив нас в холле, он очень советовал сегодня вечером спуститься к реке, обещая какое-то незабываемое зрелище. Он рассказал о том, что Хар-ки-Пэйри – это один из священных гхатов Индии. Для тех, кто незнаком с гхатами, объясняю. Гхат — это такая как бы ступенчатая лестница-пристань, она служит местом для принятия омовения. В переводе «Хар-ки-Пэйри» означает «след Бога». Потому что когда-то бог Вишну пролил тут небесный нектар, который собрали боги и асуры. Остановившись именно в этом месте, Вишну оставил отпечаток своей стопы.

Разморенные солнцем и походом, мы решили не ходить в кафе, ограничившись чаем и сладостями, которые продавались с лотка неподалеку от гостиницы. Прохладный душ довершил дело. Я растянулась на кровати, укрывшись затейливой простыней, которую купила только что, и заснула. Проснулась и ощутила, что в комнате я одна. «Где же все?» - мысль мелькнула и пропала. Оказывается, так хорошо быть одной, лежать в этой тишине и темноте. Подойдя к окну, увидела, что вся пристань в огнях. Горело множество факелов. Я открыла створку, и в комнату тут же ворвались звуки. Чего было в них больше, понять невозможно. Я определенно уловила звуки колокольчиков, гонка, раковин. Вот поплыл странный, высокий звук. Определить, что это, для моего немузыкального слуха, было трудно…

Над рекой стояло малиновое марево. Отблески огня и факелов отражались в тягучей полудымке, окутавшей город. Было так странно видеть, как меняется свет: он то светлеет, то становился ярче. Чуть поодаль от моих окон, влево, метров на сто, и происходило само действо. Со слов хозяина я поняла, что это церемония почитания священной реки, которая проводится здесь каждый день после семи часов вечера.

Послышались поющие голоса. Мантры. Звуки музыки чуть утихли. Как по мановению зажглись тысячи свечей. Или быть может, мне это показалось? А они уже были? Просто за грохотом музыки их почти не было заметно, а сейчас в тянущейся плавной полутишине-полупении они стали проявляться очень отчетливо…

Боже, мне вдруг захотелось срочно одеться и побежать, присоединиться к этому празднику, вместо того, чтобы наблюдать его вот так, издали. Захотелось быть в этой гуще людей. А их там было явно тысячи… Пару минут, я оделась и была готова выйти. Прикоснулась к двери… вау. Она заперта!!!! Мои друзья ушли, не забыв закрыть дверь на замок, храня меня, и, конечно, наши вещи…

Вот так! Я села на кровати, и из глаз потекли слезы. Надо же! Так хотелось пойти, ведь завтра мы уезжаем, и я больше не увижу это действо, не побуду внутри настоящего индийского праздника…

Минуты шли за минутами, зарево из окна притягивало. Что же мне еще остается?

И в это мгновение я … вспомнила. Вспомнила о том, как еще днем пожелала побыть одной, в тишине и никуда сегодня не ходить. И вот, пожалуйста, наша добренькая вселенная учла мои пожелания.

Узнавание, одобрение, умиление – не знаю, что из этих чувств отразились на моей физиономии. Но это было классно!

Все правильно! Никуда я не хочу идти. Всего пересмотреть невозможно.

Неожиданно меня окутало синее, почти сиреневое облако… Мысленно, конечно. Просто я ощутила, что мне настолько хорошо, что точно такого бы не было там, в этой жаркой и шумной толпе.

Все правильно! И неслучайно те дневные мысли постучались ко мне, и не случайно все это исполнилось.

Если подумать: ведь в Индии такое множество городов и местечек, о храмах вообще не говорю. Их тут безумные тысячи. Домов, которые можно рассматривать – невозможное количество…

И потом. Я ехала сюда не столько и вообще – не смотреть. А просто хотела – «быть здесь».

И я не ждала ничего. Ничего особенного, и вообще ничего. Просто потому, что не знала, чего ждать. Но мое предчувствие, редко обманывающее или подводящее меня, говорило о том, что здесь многое найду. Ответы ли на вопросы, или сами вопросы, или, быть может, что-то еще. Но оно обязательно будет! И я обязательно ЭТО замечу, никак не пройду мимо.

Если сейчас меня останавливали, значит то, чего жду – не здесь. И – не сейчас.

Я вернулась к окну.

Молодые брамины в ярких одеждах синхронно выполняют движения, похожие на танец. Звучат в такт барабаны… Я вижу сотни рук, сложенных необычным образом…

Все очень красиво. Все завораживает…

Спустя какое-то время утихли и барабаны. Похоже, я задумалась, унеслась куда-то мыслями, или вновь нырнула в свое безмолвие. Только поняла, что брамины уже давно ушли. И музыки нет. Снова слышны мантры. Я глянула на реку – в ее быстрой воде сверкали тысячи цветков и маленьких светильничков. Они плыли вниз по течению. Это было так трогательно. Потому что только что, минуты назад к ним прикасались руки людей. Они принесли все это сюда, свой дар великой реке.

Интересно, как выглядит Небесное Царство, в котором обитала богиня Ганга? Какой она была? Она и там была рекой?

Меня умиляли собственные вопросы. Такие наивные. Я же понимала, что не верю в это. Вернее, не могу себе все это представить. И, тем не менее, картинки вдруг стали возникать. Сидит богиня Ганга на краю небесной горы. Подходит к ней царь Бхагиратхи. Ганга понимает, что у него к ней какая-то очень важная просьба. И чувствует, что не в силах будет отказать ему. Потому что просьба не просто важна, она что-то изменит, совершит нечто, что спасет кого-то, сделает мир чище, лучше… Ганга улыбается Бхагиратхи. Тот в нерешительности, волнуется, понимая, что его просьба уж слишком трудная, что Ганге, такой красивой, рано еще принимать на себя столь тяжелое, сколь и великое дело. «Ну, говори, - просит Ганга, - я ЗНАЮ, что неспроста ты тут!» Ее улыбка способна затмить разум. И если бы не улыбка, он бы вернулся, пришел бы в другой раз….

 

***

 

Конечно, я знаю, что все было не так. И Ганга всегда была рекой, пусть и небесной. Но вниз таки она сошла, и спасла людей, напоила и очистила. И очищает до сих пор. Только сама уже за тысячи лет в низовьях стала очень грязной, и это, несмотря на то, что в ее составе находится приличное количество серебра. Знаю, что власти страны тратят миллионы долларов на ее очистку, но… лучше от этого не становится. Меня удивляет… да, да. Меня очень многое удивляет здесь. Ведь все до одного индийца знают о том, что река давно превратилась в реку нечистот. И нет, чтобы всей страной устроить акцию – на год, на два – не прикасаться к реке. Оставить ее на какое-то время, чтобы очистилась она. Как спасала она тысячелетия людей, так что стоит им собраться с духом и спасти свою реку. Ведь, если основываться на их же легендах, то Ганга объединяет своими водами всю землю, сливая души людей в космическое единство. Единство, в которое входит все: и люди, и земля, и вода, и космос. Если бы мы просто, не притрагивались к ней, то она смогла бы очиститься.

Ганга…. Почему-то ее имя … Так тепло в груди становится, когда внутри себя произношу это слово, это имя…

По реке все еще плыли лодочки со свечами… И вдруг, словно яркий огненный шарик прошел перед глазами. Мне показалось, что я что-то вспомнила. Как странно. Я ощутила в своих руках этот маленький кораблик, сплетенный мной самой из большого бананового листа. И я сама собирала на горе цветки, которые потом с любовью раскладывала на этом листе. И свечу зажигала сама. Вот подхожу к краю реки, наклоняюсь и отпускаю лодочку. Река темная, лишь отблески от полной луны. Одинокая лодочка доплыла до середины реки, а потом от сильного порыва ветра перевернулась, и огонек свечи погас…

Звон колокола вернул меня в настоящее. Я взглянула на реку, редкие огоньки на реке уплывали из города…

Странное видЕние. Надо же напридумывать! А ведь ощущение, что это было в реальности…

Я заулыбалась сама себе. Наверное, это я так «восстанавливаю справедливость». Коль не попала на набережную, то хоть в мыслях отправила кораблик. Только почему он так быстро перевернулся? Обидно видеть такое в воображении. Ведь индийцы уверены, что, отпуская лодочку в реку и произнося молитву, они просят Гангу послать им бессмертие души и возможность попасть в рай…

Быть может, все случилось потому, что я не произнесла слов молитвы… Молитва... Меня сегодня удивил наш хозяин. Когда он услышал мое имя, то произнес он его на какой-то свой манер «Мани Ша», и что-то говорил о драгоценности, о молитве. Только его английский слишком быстрый, и я половину слов не разобрала, а переспрашивать не хотелось.

Следующий день мы посвятили самому городу. Древние храмы были прекрасны.

А еще через день мы сели на автобус и отправились в Ришикеш, любимое место индийских мудрецов. На соседнем сидении сидела молодая индианка, с которой мы разговорились. Она спросила, где мы были. Я назвала ей Храм Манса Деви. «О! – заулыбалась девушка, - я его знаю. Это храм исполнения желаний».

Вот это да! Меня аж затрясло…. Что-то во всем этом…

 

Часть 3

 

А вот и Ришикеш - город мудрости и просветления. Похоже, мудрецы выбрали это место не случайно. Быть может, потому, что здесь Ганга еще ближе к небесам?

Мне так хотелось увидеть ледник, откуда она берет земное начало. Но наше неспешное путешествие не торопило, я знала, что все будет. И потому решение остаться в Ришикеше на пару дней восприняла спокойно. Хотя… хотя что-то непонятное творилось со мной. Периодически возникало ощущение, словно я приближаюсь к чему-то, настолько заветному, что тревожность то возрастала, то спадала, но не исчезала окончательно. Я никак не могла понять, что именно меня волнует.

Поскольку я вообще человек спокойный, а частью даже невозмутимый, сейчас, когда нахожусь, можно сказать, в отпуске и спокойно путешествую по прекрасной стране, ну вот ничего не может меня тревожить. Денег у меня достаточно, обратные билеты на руках, а времени – море… Раз за разом я возвращалась к «опознанию» симптомов тревожности, но ничего так и не пришло на ум. Единственное, что никак не вписывалось в размышления, это также постоянно возникающие перед глазами «кадры» с лодочкой, которую я «опустила в воду реки», и которая благополучно перевернулась. Что могло меня беспокоить в этом? То, что она опрокинулась и свеча погасла? Но ведь СО ВСЕМИ лодочками это происходит рано или поздно. Но никто еще не доказал того, что если она погасла чуточку раньше, это означает, что душа человека не станет бессмертной, а душа не попадет в рай.

Первое, что необыкновенно нас поразило, когда мы вышли из автобуса в Ришикеше – это удивительный, чистейший воздух. Хотелось вдохнуть полной грудью и не выпускать его.

Здесь мы завтра расстаемся с Максом и Виолеттой. Они собираются пожить какое-то время в одном из ашрамов. Поэтому первым делом мы занялись поисками того ашрама, в который они намеревались попасть. Наконец, нашли, и даже договорились, что переночуем там.

Город практически весь состоял из ашрамов, храмов мы почти и не видели. Помня о том, что когда-то Биттлз увлекались йогой, построив на горе свой ашрам, мы захотели осмотреть его. Довольно унылое зрелище. Непривычной формы, весь заросший, заброшенный - он производит очень жалкое впечатление.

Уставшие еще с дороги, и от лазанья по горе, мы решили спуститься к Ганге, посидеть на берегу. Поскольку вода в ней оказалась много чище, чем даже в Харидваре, мы рискнули искупаться. Мне показалось, что и течение здесь поспокойнее. В общем, ритуальное омовение в святой реке удалось. Вода прохладная, поэтому рассиживаться в ней мы себе не позволили, а быстренько выскочили на берег. Несколько минут, сухой ветерок, и никакого холода уже не ощущалось. Напротив, ощущения были непередаваемые…. Место, которое мы выбрали, было довольно пустынным, лишь пару монахов сидели неподалеку. Макс пошел у них что-то спросить. Смотрю, а он уже пристроился рядом, и оживленно о чем-то с ними беседует.

Минут через десять возвратился и говорит, - устроим здесь сеанс медитации. Мудрецы сказали, что здешние жители верят, что параллельно с Гангой из гор вытекает невидимая река праны - жизненной энергии. И что помедитировать тут очень даже стоит.

Послушно мы рассредоточились по берегу. Каждый нашел именно свое, укромное местечко. Я забралась немного выше на гору, откуда открывался совершенно изумительный вид. И просто сидела и смотрела вокруг. Спокойно так, даже ветерок утих. И вновь, как на холме в Харидваре, вдруг ощутила какую-то необыкновенную тишину. Она вошла в меня уже не как гость, а как хозяйка. Расположилась, убрав все мысли. Я замерла, боясь спугнуть вдруг возникший покой, в котором не было места ни тревожности, ни каким-то другим волнующим ощущениям. Словно во мне поселился мир. Тело не чувствовалось, оно – дышало и наполнялось праной, той самой, которую упомянули мудрецы, сидевшие на берегу.

Время не двигалось, лишь солнечный круг куда-то стремился. Я следила за его перемещением, но не сразу поняла, что близится вечер. И пора было вставать, куда-то идти, что-то делать, что-то смотреть… Мир в душе не хотел никуда меня отпускать. Казалось, что лишние впечатления внесут хаос. Не хотелось ни на что отвлекаться. Уже не в первый раз подумала о том, что как хорошо было бы, если бы путешествовала одна. И уже так далек был мой прилет в Дели, казалось, что это произошло много-много лет назад, в каком-то другом времени и измерении. И вообще – не в этой жизни, или не в моей жизни. Я ощущала себя совсем другой, иным человеком, с иными желаниями… Стоп, а никаких особых желаний как бы и не было. Не было ничего, кроме этого покоя, свежего воздуха, чистейшей реки, солнечного круга, тончайших запахов каких-то горных цветков и трав. И не покидало чувство, что это все было когда-то со мной, просто я была разлучена со всем этим, и вот сейчас вернулась. Вернулась не просто домой. А что такое дом? А вернулась в свою обитель, в свою колыбель, в тот мир, в котором и была всегда. Он, этот мир, не отпускал меня…

Глядя на плывущие облака, я осознавала свои мысли, я была связана с миром, откуда приехала в эту страну, с ребятами, которые уже собрались и стояли внизу. Я осознавала, что мои мысли о соединении с этими горами и рекой всего лишь навеяны прогулкой, купанием, и вот этим сидением на горе, спонтанной медитацией-импровизацией. И все ощущения есть ничто иное, как живительная философия живущего здесь народа, их легенды, их верования. Все это просто настолько сильно, что входило в меня и становилось почти моим.

Я остановилась на слове «почти», поднялась со своего места, и пошла к тропинке, по которой быстро спустилась к ребятам. Бодренько мы поспешили в город, чтобы успеть перекусить и отправиться на очередное празднество – поклонения святой реке. Видимо, будет нечто похожее, как в Харидваре. Меня это радовало: исчезнут «видения» с одинокой лодочкой, ведь я поучаствую в празднике со всеми и пущу в реку настоящий маленький кораблик с цветами. Уже скоро, через несколько часов.

 

***

 

Здесь совсем не чувствуется бег времени. Все, что происходит вокруг – идет своим чередом, и ты смотришь на это вроде бы как со стороны, не вовлекаясь во все происходящее своим внутренним. Оно обтекает тебя, и вместе с тем наполняет чем-то своим. Люди, живущие тут, выполняют свои ритуалы постоянно: утром, вечером, день за днем, год за годом, столетие за столетием. Это и есть их собственное движение. Все, что они вкладывают в свои ритуальные движения и мысли, которые не меняются год от года, это есть их жизнь, их наполненность чем-то своим. Я же, сторонний наблюдатель, нахожу в их ритуалах, в действиях какую-то незаконченную для меня самой музыку.

Их действия кажутся мне в первый момент игрой, которая приобретает какой-то иной смысл, увлекая сначала в наблюдение. А через какое-то время отношение меняется, начинаешь сам ощущать себя вне своего времени, а где-то на пути в сказку…

Вечернее небо было ярким, живущим какой-то своей жизнью. Оно обволакивало огромное пространство. Издали масса людей на набережной казалась чем-то, рожденным именно сказкой. Яркие, праздничные одежды, музыка, пение, танцы… Ощущение было, словно я попала на съемки фильма – слишком красочно все, слишком из другого мира.

Спускаясь от своего ашрама, стоявшего на горе, мы приближались к реке, и люди, звуки, краски становились ближе. Еще немного, и мы станем гостями на неведомом нам, но очень красивом празднике. Мы сели на широкие ступени и приготовились впитывать, любоваться тем, что дает нам этот необыкновенно красивый теплый вечер.

Постепенно из наблюдателей мы превращались в участников. Вот рослый курчавоголовый веселый индиец протянул руку к нам, и вытянул Ванечку из наших рядов. Улыбаясь, оглядываясь, милая хохотушка вдруг посерьезнела, вышла вперед, и, подчиняясь ритмичным звукам барабана, стала танцевать. Моему удивлению не было конца. Я не ожидала, что Ванечка так здорово может танцевать индийские танцы. Интересно, каким таким видением этот молодец сообразил, что из нас пятерых именно Ванечка умеет это делать? Никто из нас этого не знал…

Здесь вообще меня очень многое удивляло. В первую очередь удивляли взгляды этих «инопланетян» - всегда они были дружелюбными, открытыми, ясными. Ни разу не видела нахмуренного, злого или отрешенного взгляда, такого, какие у нас дома – норма…

Здесь была потрясающая открытость. Хотя не скажу, что узнала, что таится за их улыбками. Думать можно сколько угодно, но, кажется, что за этими улыбками ничего не крылось. Они просто были…

Музыка немного поменялась. Запыхавшаяся Ванечка плюхнулась рядом со мной и сказала: «Давайте пройдемся! Пожалуйста, я не выдержу еще одной такой импровизации».

- Как импровизации? Ты что, танцевала ЭТО впервые в жизни? – у меня не было слов.

- Ну да! Конечно, впервые! – Ванечка приглаживала растрепанные волосы, - никогда прежде я не танцевала вообще публично, а тем более – национальные танцы.

Мы встали и пошли вдоль реки. Похоже, что каждый ашрам проводит здесь свою арати. Мы долго бродили по набережным, наблюдая то одно, то другое действо, останавливались, слушали и смотрели. Мне хотелось как можно больше впитать, запомнить. Но это было невозможно: все сливалось в какой-то неимоверный калейдоскоп. Море огней, музыки, запахов. Курились различные благовония, их запахи смешивались. Меня потянула за руку девушка в красном сари, остановила, мазнула чем-то середину лба и повесила мне на шею гирлянду с цветами, протянула руку. Я дала ей деньги. И стала ощущать себя почти причастной к празднику.

Усталости еще не чувствовалось, но идти дальше нам расхотелось. Решили еще немного посмотреть и возвращаться домой, так как рано утром мы с Ванечкой и Константином собирались отправиться к конечной точке нашего путешествия, в Ганготри и подъему оттуда к леднику - истоку Ганги.

Неподалеку стояла тележка, шустрый малый продавал лодочки с цветами. Макс подошел к нему и быстро вернулся, неся каждому из нас лодочку. Я подошла к парапету, зажгла масло и наклонилась, чтобы пустить свой кораблик по реке. В этот момент вдруг вновь ощутила, как к горлу подобрался ком, и словно зазвучали сотни колокольчиков. Не знаю, сколько минут прошло, но я очнулась, все еще сидя на парапете. И я могла поклясться, что только что опустила свой кораблик, и он спокойно уплыл, и я провожала его глазами. Он плыл один по темной реке, далеко-далеко.

Но… но он все еще был в моих руках, а по реке плыли тысячи чужих корабликов. Или… моих…

Наконец я опустила кораблик, слегка подтолкнув его, и долго сидела, следя за его плывущим огоньком, пока он не превратился в точку, не смешался с другими огоньками. Виделась только плывущая цветная колышущаяся масса…

Я оглянулась. Чуть поодаль наши ребята разговаривали с кем-то. Я подошла. Мужчина и женщина, европейцы, внимательно слушали Константина. Мне не хотелось присоединяться к беседе, и я хотела пройти мимо. Но в этот момент они подозвали меня. Оказалось, что это поляки, едут через два дня на джипе в Ганготри. Три места для нас у них было, и они предлагали поехать вместе с ними. Идея была замечательной, мне вовсе не хотелось оставаться тут еще. Мне не терпелось в горы, да и, судя по всему, Косте и Ванечке тоже…

Но тут, я вдруг услышала слово, которое остановило бег моих мыслей и заставило замереть. Не сильна я в английском, но поняла, что поляки собираются поехать еще куда-то, и будут проезжать одно место, и это место называется Девпрояг. Вот именно это слово почему-то и заставило мое сердечко сжаться.

Почему? Ну откуда я знаю? Просто замерло оно на мгновение, и руки холодными стали… Одно поняла точно, что ХОЧУ туда. Что там - представления не имею. Но… хочу и все тут.

Переговоры привели к тому, что Костик с Ванечкой остаются в ашраме еще на два, или даже на три дня, а я еду с поляками в неизвестное место, которое заставляет мое сердечко так щемить.

Что сие означает, мне вовсе не было понятно. Одно только знала точно: все, что происходит здесь со мной, почему-то важно само по себе, и мне не стоит искать никаких объяснений этому. Просто идти туда, куда представляется путь. Ничего еще не делалось здесь вопреки, и потому все предлагало только замечательные ощущения….

Вспомнился Храм на холме в Харидваре – храм исполнения желаний. Похоже, что мой путь был не из моего дома, и вообще ниоткуда, он просто был. Он просто появился в осознании в тот миг, когда я сидела там и смотрела в бескрайнее небо. Там он и стал проявляться, с каждым мгновением приближая меня к чему-то. Объяснения чему в обычных размышлениях не было.

 

Часть 4

 

Выехали мы очень рано, наверное, еще и шести утра не было. Вокруг серело небо, воздух был прозрачен, ночной холодок еще ощущался так, что я напялила на себя все, что у меня было с собой. Местечко в машине досталось мне просто замечательное. Я сидела у окна, но не со стороны горы, а со стороны бесконечно тянущих пропастей. Дорога обычная для гор, узенькая, грунтовая. Часто встречались небольшие обвалы, мы выходили и скопом разбирали завальчики. Постепенно небо светлело, прояснялось, день становился жгучим, яркое солнце освещало все, осветляя все.

Семьдесят километров по горной дороге – путь не для слабонервных. Если по-честному, то мое сердечко не раз давало сбои. Но в эти мгновения я задирала голову вверх и смотрела ввысь, на горы, на облака и пыталась представить себе, что я птица, машу крылами и могу полететь в любую сторону, что мне ничего не грозит…

Наконец впереди показались розово-желтые строения, сходившие террасами в реке. Ну вот, конец пути. Меня высадили, а мои попутчики продолжили путь. Они оставили меня тут, не спрашивая, зачем мне сюда. Тут это не принято. Каждый идет своим, только ему одному понятным путем. Договорились, что заберут меня назад завтра к вечеру.

Ну вот, сижу я на пыльной дороге. Внизу подо мной горный городок, легкий такой – все дома светлые, поднимаются вверх, и вниз… я так и вижу узенькие, ступенчатые улицы-лестницы, чумазых малышек, сбегающих стайками по ступенькам…. Мимо вот прошла женщина с огромным кувшином на голове. Стройная, статная, она улыбнулась мне. Как старой знакомой. Приятное тепло внутри. Как будто я дома. Нет никакого страха, волнения… Что делать, куда идти, да и надо ли – не знаю. Сижу на огромном нагретом солнцем камне, улыбаюсь всему. Легкий ветерок треплет косынку. Сегодня я вновь надела свой голубой индийский наряд. Хорошо, что рюкзак оставила с ребятами. С собой ничего нет, кроме куртки и легкой заплечной сумки с самым необходимым: косметичкой, деньгами, паспортом, телефоном. Не думаю о ночлеге, еде. Почему-то знаю, что в какую бы дверь не постучалась, везде найду приют.

Задумавшись, не заметила, как меня окружили маленькие девочки. Они чему-то смеялись. Одна, самая бойкая, подошла и погладила меня по волосам, потянула, рассматривая. Думаю, что ее удивили мои очень светлые волосы, ведь малышки, наверное, никогда и не видели таких. Потом одна из них взяла меня за руку и куда-то потянула. Не противясь, встала и пошла за ней. Остальные вприпрыжку побежали вперед. Минут через десять мы приблизились к потрясающему месту. Я поняла: сюда и едут все паломники и туристы. Это и есть самое святое место этого городка, да и всей Индии тоже. Я сразу узнала его, хотя и не знала прежде, как это выглядит…. Здесь сливаются воедино две горные реки, давая начало Ганге. Одна – Бхагиратхи, к началу которой, к леднику Ганготри мы собирались подняться с друзьями, а вторая Алакананда, исток которой находится у горы Нилкант.

Так вот куда меня привели девочки. Они знали, куда стремятся паломники, приезжающие в Девпрояг. Интересное место. Среди двух рек находится нечто вроде ступенчатой пристани, сделанное из лесенок и площадок разного размера и формы. С перилами. Выкрашено все в розово-красный цвет. В этот миг здесь было человек тридцать, рассредоточенных в разных местах. На одной из площадок пожилой брамин в белой одежде, обсыпанный чем-то белым, готовил еду. Как я поняла по его действиям – это была еда для реки. Любопытство позвало меня подойти поближе. Я поблагодарила девочек, сунув им несколько монеток, и подошла к бабе, так называли человека, готовящего еду. Он улыбнулся и предложил мне небольшую мисочку с этой едой. И что? Я не отказалась. Это было нечто, похожее на гороховую кашу, мне понравилось.

Потом спустилась к самой реке. Здесь очень быстрое течение, но я все равно разулась и опустила ноги, набрала в ладошки воды и умылась. Как тут говорят, совершила омовение.

Вокруг брамина собрались люди, и послышались слова песни. Слов, конечно, я не понимала, но чудилось, что понимаю смысл. Да и не мудрено, наверное, было не понять. Сливаются реки, соединяется нечто: белое и черное, мужское и женское, рождается новое, могущественное - это река, смывающая грехи, дающая жизнь. И потому я чувствовала себя причастной к этому действию, и мне захотелось повторять за всеми мягкие певучие звуки…

А улочки городка так и манили. Реки разделяют его на две части. И везде мне хотелось побывать. Я не искала ни храмов, ни каких-то культовых сооружений, это было неважным. Просто хотелось побродить по этому потрясающему местечку… Не знаю, как, ведь ходила без цели, но, видимо, ноги сами привели в нужное место. Я попала на лестницу, которая была узенькой, небольшой, но вела и вела вверх. Я шагала по ней и оказалась перед красной дверью. Это был вход в храм… но зайти постеснялась. Заглянула только и стала спускаться вниз. Снова к реке, которая так и тянула. Все-таки, это так удивительно. Когда две такие большие, такие разные реки на твоих глазах сливаются и текут одной. Справа Бхагиратхи, мощная, быстрая и шумная, почти бирюзового цвета, а слева Алакананда, более спокойная, чуть более широкая, и другого, желтого цвета.

Здесь и реки, и люди ближе к небесам… на улицах немного людей, но чаще встречаются старики. Кажется, что Индия таки населена мудрецами, которые знают все об этом мире, о прошлом и будущем.

Мне не хотелось вообще никуда уезжать из этого места. Не знаю: хотела бы жить здесь на всю жизнь, или просто раствориться в этом воздухе и тоже стать рекой? Как Ганга…

Я так долго бродила по городку, что не заметила, что прошла его почти весь, и оказалась среди холмов, поросших кустарниками, редкими хвойными деревьями. Ущелье было большим. Внизу текла небольшая речушка, через которую был перекинут мостик. Я даже не сразу поняла, что это творение рук человеческих. Казалось, что его создала сама природа. Он был очень древним. Частью камни осыпались. Весь мостик был заросший мхом. Я осторожно перебралась через него на другую сторону, затем спустилась вниз, к его основанию. Нашла удобный мягкий ото мха, валун, и устроилась в тени моста.

Мне казалось, что я нахожусь вне времени. Дом, работа, друзья – все отодвинулось так далеко, ушло, исчезло. Я не знала, кто я. Было ощущение, что все вокруг не имеет ко мне никакого отношения, как и я к нему. И вместе с тем было странное чувство, что все это – единственное, что сейчас есть… В какой-то момент попыталась собраться с мыслями, осознать себя здесь и сейчас, но ничего не выходило. Я была странником, не знающим ни начала, ни конца. У меня не было пути никуда. Ничего не было важным. Моя душа каким-то образом вдруг расширилась, и приняла очертания чего-то огромного, уносящегося вдаль, ввысь, в иные измерения. А все, что было прежде, словно теряло земную упругость, телесность. То, что было человечком, разгуливающим по красочной сказочной стране, словно растворилось, исчезло…

Пролетела птица, мелькнула перед глазами светящаяся паутина… я присмотрелась, она была похожа на карту. Только не привычную, географическую, а карту миров, почему-то очень знакомую… быть может это карта странствий моей души?

Мне не хотелось выходить из этого странного, полудремотного состояния, но где-то на краю сознания, всполошился кто-то во мне, желая, видимо, на что-то указать, или подсказать. Почему-то вдруг вспомнилась себе ребенком, школьницей. Больше всего на свете тогда любила книжки о космических путешествиях, рисовала астрономические карты, созвездия. Родителям это казалось несколько странным. Как часто возникали ощущения, что я почему-то живу не так. Что именно «не так» понять не могла. Но часто, в преддверии ночи и сна, когда лежишь в ночной темноте, возникали ощущения, что сейчас я наиболее приближена к какой-то настоящей истинности, что еще совсем немного, и я вернусь.

Вспоминается случай, который в свое время сильно изменил мою жизнь, словно в тот момент что-то приоткрылось. Что-то тогда входило в мою жизнь. Но я не посмела, а добрые люди помогли закрыть тот канал. Это было много-много позже, когда однажды ночью, вот точно в таком же преддверии сна, я совершенно осознанно летала среди звезд. И даже опустилась на одну, где были похожие горы, и был мудрец, который в ответ на мою просьбу, рассказать что-то обо мне самой – откуда я, и зачем пришла на эту землю, в чем смысл моей жизни, сказал: «все будет, все придет».

А потом несколько месяцев я каждый день, приходя с работы, рисовала картинки, где были странные миры, загадочные, полные красок и силы. Они были очень странными, как и странными были герои этих картин, похожие на людей, но гордые и спокойные, без тени суетливости. С огромными мудрыми глазами. Они были моим миром, не пугающим, а манящим. Я умудрилась рассказать обо всем этом одному человеку, который вдруг испугался за меня, повел к каким-то экстрасенсам. Они что-то там «колдовали», входили в мое пространство, ставили пломбы, говоря, что это иной разум пытается проникнуть. Все это было странным, даже в чем-то больным. Много лет прошло, я давно перестала рисовать те картинки с иными мирами, но память и какое-то сожаление остались.

Конечно, я в чем-то изменилась, стала еще мягче, легче, добрее. И все больше стало неприятие внешнего мира, с его жестокостью, бессердечием, какими-то сиюминутными выгодами, к которым стремятся люди. Я никогда не могу понять гнева и ярости, которая присуща некоторым людям, не могу понять конкуренцию между ними. Удивляет зависть. Самой себе кажусь наивной, потому что не могу распознать зло, не могу понять, отчего некоторые люди живут, совершая непонятные жуткие поступки, становлюсь просто больной, если это касается меня. Негативность людей приводит просто в шок. Возникает внутреннее неверие в искренность этого вот негативизма.

Никогда вот так не задумывалась ни над чем этим. Просто было больно порой, и ощущала себя в такие моменты как бы сбитой с толку. И всего этого не было здесь, в этом вот сказочном краю. Все люди, которые встречались, дарили улыбки. Постоянно ощущались их открытость и дружелюбие. Эти люди воспринимались не просто жителями чужой страны, а людьми из другого мира, или даже с другой планеты. И все их рассказы, легенды – казались единственно настоящими, в них верилось и воспринималось настоящей историей этого народа. И я была готова принять их мир, как свободный от дисгармонии. Ох, как этого хотелось. Как верилось в то, что чудесный мир существует. И так хотелось улучшить мир, в котором жила. Мечталось, чтобы он в чем-то стал похожим на этот, в котором очутилась сейчас, и в котором ощущала себя дома. И так хотелось не разочароваться, а верить и верить без конца, что все так и должно быть, и будет, когда все существующее в этом мире будет гармонично. Быть может, потому сейчас и была так счастлива, что день за днем встречала подтверждения того, что искренность и чистота, красота, открытость – все это не где-то в книжках, а здесь и сейчас – оно перед моими глазами. Я не сразу ощутила, что плачу. Как бы мне хотелось жить в своих мечтах, в том красивом и счастливом мире, и как не хотелось возвращаться в реальность. Но! Тут слезки высохли: а где же я сейчас нахожусь, если не в самой настоящей реальности?

Хотя… эта реальность не моя, а вот этих всех замечательных людей, которые каждый день и утром и вечером поют песни реке, кормят ее кашей и танцуют прекрасные танцы. Но почему у меня с каждым днем все сильнее и сильнее проявляется внутренняя уверенность в том, что это и есть мой мир. Ну… быть может, не совсем, но близкий, очень близкий тому миру, в котором я когда-то жила. Или… или, быть может, мне предстоит в нем жить? А еще любопытно вот что: почему-то мне не захотелось остаться в ашраме вместе с Максом и Виолеттой, не хотелось познавать основы йоги и другие вещи. Было ощущение, словно все это давным-давно знаю. И ничего нового ко мне там не придет. Внутри все давно есть. И было всегда. Мне не хочется изучать никакие теории, и делать практики. Все есть. И... Мне показалось, что я знаю ответ на мучивший меня постоянно вопрос – о цели моего Пути...

Но тут шустрая бабочка, непонятно откуда взявшаяся, скользнула по моему лицу и отвлекла от дум, вернула в этот ликующий и поющий мир… Мой ли он?

Я огляделась – мир вокруг дышал. Жаркий солнечный круг в вышине, а на ладони у меня поблескивала серебристыми искорками фиолетовая бабочка.

Бабочка - просветление, воскресение души...

В индийской легенде бабочки передают наши желания небесам, и если нашептать бабочке свое желание и выпустить, то оно непременно сбудется. Я замерла и почти не дышала, боясь напугать эту красавицу, что нежно сидела у меня на руке… Бабочка - это сокровенные наши мечты. Кому не хочется быть легким, красивым, свободным, окрыленным счастьем? Я вдохнула… Бабочка вздрогнула, и отлетела немного. Я провожала ее взглядом, думала, что улетит совсем. Но она вернулась и вновь коснулась моей ладони крылышком. Потом вновь отлетела. Несколько раз она возвращалась и отлетала в одно и то же место, под мост…

Мелькнула мысль: быть может, она меня зовет куда-то? Какой бы ни была странной эта мысль, но я таки «послушалась», встала и пошла вслед за ней. А она как обрадовалась, стала кружить вокруг меня, облетая вокруг, улетая вперед, возвращаясь… Когда я ступила под тень моста, меня вдруг охватил холод. Наверное, от несущейся внизу реки? Под мостом было сухо, и можно было по краю, у основания пройти на другую сторону. Я двинулась вперед, но зацепилась ногой за какой-то выступ и упала.

Когда очнулась, вокруг меня была кромешная темнота, ничего вообще не было видно. Словно глаза, и нос, и уши были чем-то закрыты или заклеены. Я не ощущала вообще ничего. Не сразу и воспоминания о последних моментах вернулись. Мне почему-то казалось, что я спала, и просто проснулась среди ночи, что сейчас вновь закрою глаза, а потом проснусь уже утром, когда светит вовсю в окна солнце. Но небольшая боль в коленке, в руках, голове дала о себе знать. Села, пытаясь сообразить, где я? Но так ничего и не получалось. Руками под собой ощущала гладкую землю… Постепенно стал появляться какой-то странный шум, на довольно высоких нотах, который становился все сильнее. Звук был похож на голос сотен маленьких колокольчиков. Он становился все громче и громче. Я решила встать и попытаться на ощупь пройти немного.

Всего несколько шагов, и темнота стала рассеиваться. Чернота стала уступать место фиолетовому цвету, который постепенно светлел. Вот в нем стали проявляться золотые всполохи. Я шла как будто все еще с завязанными глазами, но сквозь «ткань» все явнее проходил свет. Так странно все, потому что страха никакого не было, как и особого любопытства. Как будто, все так и должно быть. Как будто то, что происходит, это абсолютно нормально, и ничего в этом из ряда вон выходящего нет. Вдруг я осознала, что мыслю какими-то обычными, примитивными понятиями, в то время, как все, что происходит, это не просто необычно, а потрясающе. Потому что с каждым новым мгновением в меня вливалась какая-то необычная, сильная энергия. Было ощущение, что еще два, три шага, и я смогу лететь. Такая странная, совершенно необычная легкость, и радость, сродни эйфории, возникала. Обыденные мысли и слова, как старый мир, уходили все дальше. Все, и мысли, и ощущения, становились все более размытыми, словно моя личность, мое «я» постепенно исчезало… А вот приходило ли что-то новое, другое на его смену? Этого понять было невозможно, потому что ощущалась лишь новая сила. И постепенно проявлялись какие-то запахи. Они были непривычными, какими-то очень свежими, легкими, очень приятными. Но ненавязчивыми.

Тут я ощутила прикосновение к моему лбу, точно в середине. Как легкий взмах крыла… легкое прикосновение, мгновенное, нежное, он длилось пару секунд, а потом осталось ощущение этого прикосновения.

 

***

 

Что было в этом момент важным… то, что я ощущала себя не зрителем, а участником того, что происходило вокруг….

Постепенно сиреневая дымка становилась все прозрачней, а мои глаза стали зрячими. Хотя это не совсем точно. Я словно «видела» не глазами, а всем существом своим – все, что было вокруг, - не было пейзажем или картинкой. Все это было у меня внутри, и я была всем этим…

Сейчас, по прошествии времени я попытаюсь описать все, что «было» обычными словами. Но это сложно. Так сложно, что и слов-то таких у нас нет, которые могли бы передать то, что «было»…

Сиреневая со всполохами дымка как бы не исчезла совсем, а просто как бы отодвинулась от меня, и весь Мир был окутан ею. Ну, как в обычной жизни туман окутывает землю, или в горах, когда облако садится так низко, что ты попадаешь в него, и остаешься в нем, он заслоняет от тебя весь мир, и ощущение, словно дальше ничего нет. Здесь было похожее, но иное. Мое «облако» было не белым, а искрящимся, в нем были все цвета радуги, сотен радуг. И оно было как бы наполовину прозрачным. Потом я поняла, это просто как бы берегли мои глаза, не привыкшие к такому яркому свету. Что-то вроде солнцезащитных очков…

Очертания чего-то большого и прекрасного проходили сквозь разноцветную дымку и поражали. Нет, не то слово. Они восхищали. И было четкое осознавание того, что я причастна ко всему этому. Что то, что было там - было моим. Мне хотелось бежать туда, чтобы приблизиться, коснуться, и остаться… Сначала то, что видела, а оно было похоже на огромной, гигантский город, было далеко, словно за десятки километров. Но постепенно все приближалось. Я думала, что бегу, но на самом деле происходило что-то другое. Словно я летела к нему, а он двигался ко мне, постепенно увеличиваясь в размерах. Это были совершенно необыкновенной формы дома и дворцы, необыкновенные растения… И стояло такое зарево, словно каждое строение, каждое дерево излучало свой свет, отбрасывая отблески на то, что рядом. Я ждала обычного шума города, с людскими голосами, гудками автомобилей, но ничего этого не было. Хотя звуки были, и они то нарастали, то стихали. Они были похожи на звуки музыки. Но всего лишь похожи, потому что я не могла угадать ни одного музыкального инструмента. И шли эти звуки как будто не из города, а откуда-то сверху, словно небесные колокольчики посылали свои вибрации. Я взглянула ввысь и чуть не задохнулась. Небо не было привычным – голубым или синим. Оно тоже было разноцветным – словно окутано той же сиреневой с золотым дымкой, но она не окутывала его, а шла оттуда, опускаясь на город, создавая ощущение божественности.

И еще: что-то, очень похожее на мосты, «соединяло» город и небеса. Они были огромными, в сотни и тысячи километров, и полукругами радуг уходили ввысь. То там, то там на них вспыхивали яркие вспышки. Как фейерверки. Но они не исчезали через несколько секунд, а продолжали светиться, лишь уменьшив свое свечение. И постепенно все небо было в этих всполохах.

Прекрасный мир оказался куда прекраснее, чем мне мечталось даже в самых смелых мечтах…

И вот я уже в «городе». Я не «шла», это нельзя назвать так, а словно двигалась по «улицам» своим сознанием, потому что «видела» все, что было внутри этих «домов» и «дворцов». Очень красивые залы, высокие потолки и стены, расписанные сценами, в которых были счастливые люди, цветы, звезды… На улицах было много людей. Они двигались в разные стороны, все это было очень спокойно. У всех на лице было выражение полнейшего удовлетворения, покой, какая-то неземная гармония. Никто никуда не спешил. Одеты они были в одежды, очень сильно напоминающие мой собственный костюм: легкие, свободные и разноцветные. Я заметила, что никто не разговаривает и не общается, они просто проходили мимо. Никто как бы и не замечал меня, словно я не чужая тут…

Внезапно я «остановилась». Впереди, уходящее далеко ввысь, находилось здание, которое и было «целью» моего прихода сюда. Это я поняла почему-то внезапно, стоило лишь мне приблизиться к нему. Огромная арка, под которой шел нескончаемый поток людей в обе стороны. Я влилась в этот поток. Одна за другой открывались двери, их было множество, как и множество залов, через которые мы шли. Они были пустыми, в них не было никакой мебели, только расписные стены и потолки, колонны. Люди продвигались достаточно быстро, не подходили к стенам, не рассматривали, просто поворачивали головы, устремляя на росписи понимающие взгляды. Мне очень хотелось выбиться из этой колонны и подходить, рассматривать, как в музее. Но почему-то я не могла этого сделать. Я была как все…

А на стенах был весь их мир. И быть может, не просто их, а весь? Вся вселенная, галактики, миры… Они были разными. В каждом зале был свой мир… Потолки уходили в пространство, и далекие звезды и галактики смотрели на нас сверху. Стоило сконцентрироваться на какой-то точке, как она словно приближалась. Это поняла совершенно случайно, глянув в какой-то момент на особенно яркую звезду в центре одной из комнат. В тот же момент меня словно закружило, в ушах появился сильный гул, который исчез также внезапно, как и появился, но «перед глазами», а точнее где-то внутри я «увидела» странных людей, очень высокого роста, наверное, в несколько метров, бескрайние поля, громадные скалы, которые при ближайшем «рассмотрении» выглядели как пирамиды, с острыми вершинами, уходящими в высоту, основания их терялись в дымке…

В другом зале, «небо-потолок» был ярко красным, который в некоторых местах полыхал фиолетовым. Здесь мне стало неуютно, даже немного больно. Я огляделась, все остальные чувствовали то же самое…

Еще зал, весь в голубом сиянии, звезд на небосклоне не видно, лишь легкая рябь. И тут я «услышала» очень знакомые звуки, И даже показалось, что я слышу слова любви. А звуки – это были голоса дельфинов. Их ни с чем не перепутаешь…

Я потеряла счет залов, их было тысячи. Я не ощущала времени. Я могла быть здесь годы и тысячелетия…

Потом мы шли длинным коридором, словно в облаке света. Потому что стен не было, а было ощущение, что мы движемся по какому-то проходу. Быть может, это был один из тех мостов-радуг, что виделись мне вначале?

Потом вновь появились залы. Но не с мирами, там было множество портретов. Но это были не в привычном слове портреты. А нечто вроде голографических картинок. Вот смотришь на стену и словно видишь тысячи лиц. Они находятся в некоем движении. Сразу рассмотреть ни одно лицо, ни один образ невозможно. И лишь если внутренним взором остановишь движущуюся картинку, тогда она как бы увеличивается в размерах и находится прямо перед тобой. И «видно» все в мельчайших деталях. Теперь она уже похожа на обычную картину, только живую. Человек на ней поворачивается, поднимает голову, двигает руками, смотрит на тебя. А вокруг него образы из его, видимо, жизни – из его мира. Если смотришь дольше, то видно, что эти образы меняются, исчезают, а на их место приходит другое. Опять звездное небо, меняющееся как светом, так и расположением звезд и планет, галактик, города, звери, деревья, цветы… И в какой-то момент я поняла, что это не просто «образы» внешнего мира, но и внутреннего: настолько необычными они были… Словно в считанные мгновения можно узнать суть человека, все, что было когда-то с ним, что будет. Оно было необъятным, это знание. И далеко не конечным… Конечным здесь не было ничего. Все было в движении, постоянном движении, и ничего не повторялось. Это не было похоже на привычную нам «видеозапись», прокручиваемую по нескольку раз – это была лента записи, тянущейся миллиарды лет… В каком-то смысле, эти картинки, этот фон позади человека напоминал мандалы.

Не знаю, сколько таких «картин» прошло мимо меня, каждая их них завораживала настолько, что порой я сливалась с теми мирами, что проявлялись на них, с какими-то не происходило ничего, с какими-то было полное отторжение, и я спешила перевести взгляд, хотя внутри оставалось ощущение, что, быть может, я не все рассмотрела, не все поняла и приняла…

Когда мы очутились в последнем зале, я очень удивилась, видя впереди выход, я думала, что так будет вечно, и что наша «экскурсия» никогда не закончится… Ближе к выходу, у самого края стены был пронзительный свет, словно кто-то специально привлекал мое внимание… Когда я приблизилась, то поняла, что это. Это был мой собственный «портрет». Я была там точно такой, и в том же самом одеянии, что и сейчас – в синем летящем индийском костюме. «Мои волосы» трепал ветер, они то взлетали вверх, то опускались каскадом на плечи. «Мои» глаза смотрели прямо в меня, и мне казалось, что ту себя, которую я знала прежде, я и не знала вовсе – а на «портрете» была я какая-то новая, сильная и мудрая… Портрет был не просто живым, это было не просто «зеркалом» - это была сама жизнь… «Рамки» «портрета» все расширялись. Его мандалы начали свой круговорот. То они сменялись очень быстро, то настолько замедляли свой ход, что я проникала не только внутрь мельчайших подробностей ее-моей жизни, но и могла чуть ли не потрогать ту или иную вещь. Большинство «сцен» в первый момент казались мне незнакомыми – это были странные города – с непонятными образами, серым небом. Но постепенно и в них начинало светиться некое узнавание… Но вот пошли «виды» уже настолько родного и знакомого, что я не могла удержаться от того, чтобы выйти из колонны, подбежать и протянуть руки – мой собственный мир «написан» был ярчайшими красками… Вот мой город, мой кабинет, мои родные и друзья… И этот мир был самым прекрасным… Картинки сменялись, но все это был снова и снова – мой мир… Я ощущала, как необыкновенная, светлая и сильная энергия заполняет все мое тело. Вот проявились белоснежные вершины горы, которую освещал ослепительный свет. Белые бегущие облака скрывали остальные горы, но я знала, что это то, чего я еще не видела, но что оно будет…

 

***

 

Откуда-то вновь появился сиреневый туман, он заволакивал картину, она удалялась. Туман стал сгущаться, стал плотнее…

В мой мозг внезапно проникли голоса, говорящие на непонятном языке, лай собаки… Я открыла глаза, вверху синее, совершенно земное небо, мои руки лижет кудлатая собачонка. Голосов стало больше. Я огляделась, меня окружило сразу несколько человек: черноголовые индийцы и наши поляки: «А они-то откуда?»…

Оказалось, что они разыскивают меня по всему городку уже несколько часов, подняли на ноги всех индийских мальчишек, прося разыскать беловолосую леди в синем платье.

Каким образом прошло два дня, и как это я не замерзла здесь у реки? Ведь ночи здесь довольно холодные. Я думала, что все то привиделось мне во сне, длившемся почти двое суток. Но… но в ином случае я точно должна была замерзнуть, а возможно, и заболеть. Но ничего подобного не произошло.

 

Часть 5

 

В Ришикеш мы добрались засветло. А уже на следующий день нам предстояла дорога в Ганготри.

Описывать красивейшие ущелье, по которому мы ехали, у меня уже нет сил. Одно могу сказать, наверное, красивее мест я еще не видела. Но что странно, каждый поворот, каждая появляющаяся гора и панорама были до боли знакомыми. Ощущение, словно я провела здесь всю свою жизнь, ежедневно проезжая эти места… Они словно проявлялись из тех мандал.

 

***

 

Ганготри встретил нас сумерками, приличным отелем, горячим чаем.

Наутро предстоял трекинг к Гомукху, месту, откуда берет начало Ганга. И я вдруг испугалась, вспомнив, что, падая, ударила ногу и руки, что мне будет трудно подниматься в гору. Потом лежа на кровати осмотрела себя: ничего не было: ни ссадин, ни боли. Абсолютно. Никаких следов.

Сон пришел мгновенно. А вот утро не порадовало. Солнце не вышло, небо было серым. Говорят, в горах прошел снег, что совершенно необычно в это время года. Что это? Мне даже не верилось, что у нас появились препятствия. До этого путь был не просто несложным, а настолько легким, что казалось, так будет всегда.

Впрочем, Ванечка обрадовалась. Она безумно боялась горняшки, и на самом деле не хотела в первый же день подниматься в горы.

Так или иначе, делать было нечего, и мы решили посвятить день знакомству с самим поселком. Что оказалось не таким уж и грустным. Вчера, в темноте, когда мы приехали, мы не увидели практически ничего, кроме полутемных зданий на центральной улочке. Думалось, что это просто небольшая горная деревенька, и ничего в ней нет особого. Но мы ошиблись… К полудню день посветлел, солнце, как ни в чем ни бывало появилось и обогрело нас, и все, что было вокруг: воздух, деревья, подарило улыбки. И мы принялись изучать окрестности.

Сам городок и вправду, оказался совсем небольшим, несколько улочек, рынок. За рынком мы увидели белоснежный храм Богини Ганги, который был построен в восемнадцатом веке горкхским военноначальником Амар Сингхом Тапой. Храм действует только с мая по октябрь – во время посещения Ганготри паломниками. В остальное время к городку не проехать, и потому храм закрывают. Но самое любопытное и трогательное в этом, что само божество – статую Ганги на время «зимних каникул» увозят из Ганготри в деревеньку Мукхбу – зимнюю обитель божества. Обратно она возвращается весной в праздник Акшая Двитья. Следующий день — Акшая Тритья — священный день индуистского лунного календаря. Праздник знаменует начало таяния льдов и открытия храма. Так вот, то, что потрясло меня больше всего – это само возвращение богини, которое происходит таким вот образом ровно семьсот лет - украшенное яркими тканями Божество Ганги несут двадцать пять километров на руках…

Мы перешли очень старый, полуразваленный мостик, вышли на дорожку, идущую мимо ашрамов, и попали в очень красивый хвойный лес. Пройдя совсем немного, мы увидели местное чудо природы. Это была огромнейшая пещера, в которой останавливались браться Пандавы из Махабхараты. Говорят, что в лесу и сейчас есть много пещер, в которых живут отшельники…

День пролетел незаметно, и вот уже вечер. Мы укладываем в свои рюкзачки очки, солнцезащитный крем, платки, чтобы закрыть лицо, орехи и курагу, бутылки с водой.

 

***

 

И вот ранее утро. Мы идем вдоль Ганги по протоптанной тысячами паломников тропе. Виды, открывающиеся за каждым поворотом, не просто незабываемы. Их красота ошеломляет и наполняет таким восторгом, что хочется идти все медленней и впитывать, впитывать, оставляя все это в душе надолго, навсегда.

Костик бесконечно предупреждает меня, чтобы я смотрела не по сторонам, а под ноги. Тысячи мелких камешков тут и там, способны остановить меня, ведь легко подвернуть ногу. Мне хочется плакать и остаться здесь навсегда – в каждом мгновении, в каждой точке. Река местами шумит так, что не слышно шагов, голосов…

Подъем становится круче, но почему-то совершенно не ощущается никакого напряжения, словно гуляешь по проспекту. Со мной это впервые. Я ведь множество раз ездила в горы, ходила в походы, и там почти единственной мыслью было – дойти до конца, одолеть. Страх не дойти, устать сковывал, мешал. И к концу практически всегда была вымотанной. А сейчас происходило нечто совсем иное. Казалось, что с каждым шагом все больше вливается сил. Первые девять километров мы прошли, словно пролетели. Маленькая остановка в небольшом населенном пункте, типа горной деревеньки из пары домов, и снова в путь… Подъем становился сложнее, природа менялась. Хвойные леса остались далеко позади. Сейчас то и дело встречались кустарники, но и их становилось все меньше…

Снова остановка. Не заметила, что пройдено еще около пяти километров. Снова остановка, чай, отдых. В этом месте – Бонджибасе - многие путешественники остаются на ночь, чтобы сберечь силы для последнего рывка. Но наша троица даже и думать не хотела о том, чтобы остаться. Мы были полными сил, энергии… На последний переход мы взяли проводника, юркого мальчишку, одетого в два свитера и замотанного разноцветной тканью. Меня поразило, что в таком одеянии он собирается лезть на самую высоту, ведь знала, что там, вверху, всегда дуют сильнейшие ветра.

Мои опасения оказались верными. Чем выше мы поднимались, тем ветер становился все свирепее, К тому же он еще и гнал нам на встречу ледяные осколки с Гомункха… После выхода из лощины, тропа резко пошла вверх. Разряженный воздух ощущался все больше. Или быть может, я и вправду не оценила свои силы и просто устала. Глянула на ребят, они тоже были в некотором замешательстве – чаще присаживались на камешки, отдыхали. Ну и что теперь? Вернуться в Бонджибасу и переночевать там? Маленькое совещание - все хором отказались. Ну что ж, значит так. Если честно, то лично я вообще не могла представить, что не увижу сегодня ледник. Мне казалось, что в жизни не осталось ничего, что мне стоило в ней сделать – лишь дойти до ледника, увидеть его. БЫТЬ там, в самой колыбели великой Ганги…

Отдохнув как следует, мы ринулись вверх. Но тропы дальше не было – остальной путь лежал по грудам булыжников, небольших и огромных. Слова «идти» уже не существовало. Мы перепрыгивали с камня на камень, выискивая побольше, поровнее. Я понимала, как опасно было прыгать, ведь каждый валун надо испробовать на устойчивость. Наш проводник, похоже, знал каждый из этих камней. Уверенно перескакивая с одного на другой, он, как бы, и не сомневался в том, что все они нас не подведут.

 В какой-то момент я перестала следить за тем, что что-то преодолеваю, куда-то стремлюсь. Мысли отключились, виды вокруг не интересовали, я была похожа на автомат, без мыслей, без ощущений. Казалось, что эта дорога и эти камни были и будут всегда. И ветер! Это что-то. Он крошил ледяные щепки в иглы, и вместе с песком нес прямо на нас. Конечно, очки, и платки, закутывающие практически полностью лицо, немного спасали, но дышать сквозь ткань было тяжело.

И потому совершенно неожиданным оказалось то, что наш путь вдруг подошел к концу. Даже не верилось!

Перед нами она, во всей красе – гора Бхагиратхи. Ущелье, с одной стороны которого лежит плато Тапован, с другой гора Нанданван. И то место, к которому мы столько шли – сам ледник Ганготри, и его высшая точка Гомункх. Слово, переводимое с индийского, как «пасть, морда или рот коровы», именно здесь и рождается Ганга.

Мы подошли вплотную к вертикальной стене, состоящей из глыб льда и камней. Проводник замахал руками: нельзя, опасно. Но в этот момент, казалось, что никакая сила в мире не способна нанести нам вред.

Мы добрались до того места, откуда появляется мутно-зеленый ручей – это и есть НАЧАЛО.

Потом все-таки ледяные брызги от падающих камней заставили нас отойти. И уже издали, сидя на валунах, мы все смотрели на воду, думая о том, что все великие мудрецы Индии сидели на этих камнях и видели то же самое: эту воду, ледник и эти самые горы…

Солнце стояло высоко над нами… И я ощутила вновь нечто такое, чего не было со мной во время всего похода – бесконечную тишину. Все снова стало терять значение. Ледник, горы – вся красота этого мира исчезала во внутренней тишине и безмолвии. Все слова и мысли исчезли, осталось лишь нечто, что все-таки связывало меня со мной - то состояние, которое в нас присутствует всегда, но которое мы не просто не замечаем, мы порой даже и не думаем о том, что оно в нас есть. Мы привыкли считать, что мы – это и есть наши мысли. Что мы – это слова, которые произносим. Но все это не так. Мы – это то, что существует вне слов и мыслей. Мы – это наша собственная реальность, названия которой нет. Кто-то называет подобное состоянием осознанием. Но и это не совсем верно. Наша истинная реальность, в которой мы настоящие – это безоблачный внутренний покой, когда нам уже не нужно ни о чем думать, потому что все ясно, понятно. И новые мысли могут только мешать, уводить от найденного состояния…

Сейчас внешнее – горы, ледник, солнце – уже не стучались ко мне, они просто были. Были отдельно, были сами по себе – они проходили свой собственный путь, они прошли его, и будут шагать еще вечность. И тысячи паломников придут сюда в поисках себя самих, которые побудут рядом с ними – с ледником и солнцем, но то будет лишь временно, потому что каждый унесет с собой отсюда не красоты внешнего, а найденную красоту именно себя…

 

***

 

Гомунх остался далеко позади. И скалистые горы давно уступили место деревьям, нежнейшей траве.

Безвременье оставляло меня, я вновь вливалась во внешнюю красоту окружающего, и уже осознавала себя вновь – соединенной со всем этим. Каждый камешек на пути был другом, союзником, журчащая река давала силу, я узнавала ее капли, ее безупречное волшебство на своих губах – то был нежнейший нектар жизни…

Мы привыкли все в жизни воспринимать однозначно – в меру практической надобности для нас. И в бесконечной суете дней и забот забываем о том, что все, что нас окружает, чему мы придаем такое огромное значение, порой иллюзорно. И мир чувств порой меняется постоянно, назавтра мы бываем другими. Мы часто обижаемся и плачем, ненавидим, страдаем. И во всем этом не помним себя, отдавая дань чувствам, возникающим сиюминутно на всевозможные потребности, которые, в конечном итоге, быстро проходят, забываются, а мы уже потратили на них часть нашей жизненной энергии.

Возникает желание остановить это, без растраты собственных чувств, хочется замереть, остановиться в своем беге, познать оцепенение – отдых от бесконечной гонки, бесконечного движения. Но даже камни не находятся в статичном положении, как нам кажется. Весь мир движется. Как этот ледник, который не есть что-то монолитное. Он сползает, тает и дает жизнь.

Так и человек, и все в мире – живет благодаря своему движению. И в этом и есть бесконечный смысл – быть в движении, не забывая об остановках, дающих понимание того, что все в этом мире вечно, осознанно, и что в этом мире является творцом того, что будет после. Небесная Ганга дала жизнь семи рекам, ледник дает жизнь ручейку, который затем превращается в эти реки, дающие жизнь миллионам людей.

 

***

 

Возвращение в Дели заняло три дня. Мы вновь проезжали уже по знакомым местам, вновь участвовали в Аратти на берегах Ганги в Ришикеше и Харидваре…

Я узнавала ставшими такими знакомыми песни, лица, одежды, запахи… Не удивляло ничего, все это уже было, и все будет продолжаться еще тысячи лет. Удивительные радостные лица людей, живущих на берегах великой реки, всегда будут такими. Эти люди пришли на эту землю, чтобы радоваться жизни. Это было прекрасно. Но меня теперь преследовало еще одно чувство, которое по мере удаления от гор, все больше тревожило меня. Это то, что чем дальше, тем Ганга становилась грязнее. Промышленные отходы, да и сами жители этой чудесной страны не заботились о чистоте реки. И это было больно. Я ощущала Гангу родным существом, которое, осуществляя великую цель, страдает. Внутренняя обида заставляла искать виноватых, хотелось устроить нечто – какие-то акции, демонстрации, чтобы заставить «виновников» замереть – послушать внутри себя, чтобы пришло к ним понимание того, что ведь нужно что-то делать, чтобы помочь своей реке.

В один из вечеров, сидя на набережной, я держала лодочку с зажженной свечой и думала о том, что она не доплывет и до середины реки, погаснет, как может умереть Ганга. Слезы текли по моему лицу, я не могла остановиться. Закат в тот день был ярким, вся река была в отблесках огня. И казалось, что это последний миг жизни. Но лодочка не перевернулась, она тихо поплыла, вливаясь в поток собратьев. А перед моими глазами возник поток людей, идущих бесконечным воздушным коридором, окутанным сиреневым светом… Жизнь никогда не кончится, она будет длиться вечно. А это значит, что и Ганга навсегда останется жить, ведь у нее столько почитателей, столько верящих в ее великую целебную силу…

 

***

 

Самолет набирал высоту. Рядом, в креслах сидели люди с задумчивыми, бесконечно прекрасными лицами. И во всех без исключения светился покой. Каждый, проживший здесь свою маленькую жизнь, увозил с собой то, что искал. Загорелые лица побывавших на юге, выдавали их оживленность, накопленную энергию. Кто-то рассматривал фотографии, увозя запечатленные святыни.

Я достала и распаковала свою «находку». Это была картина, которую я купила в последний день в Дели, на Мэйн-Базаре, куда мы отправились вновь всей гурьбой из двенадцати человек. А произошло это так. Все ринулись добывать сувениры, договорившись встретиться через четыре часа в маленьком кафе напротив нашего отеля. Четыре часа это так много. Все запланированные сувениры я закупила в первый же час, и теперь ходила, просто рассматривая все, что предлагалось на продажу. Что любопытно - многие лавочки и магазинчики в одно и то же время служили и мастерскими. Я подошла к парню-швее, сидящему прямо на улице. Рядом небольшой раскроечный столик. Позади – горы тканей. Увидев, что я интересуюсь, он обрадовался и предложил сшить мне наряд за пару часов. Я удивилась и не отказалась. На поиски нужной материи ушли считанные минуты, потому что ее увидела практически сразу: это была нежнейшая шелковая ткань, сочетавшая в себе цвета голубого земного неба с переливами фиолетового, с проблесками золота. Новое пенджаби мне было обеспечено.

Пообещав, что приду через два часа, я продолжила свой путь. На следующей улице меня заинтересовала маленькая мастерская художника. Снаружи – на окнах, на земле стояли настоящие картины, написанные маслом, гуашью, акриловыми красками. Я вошла внутрь. Маленький черноглазый человечек, в отличие от других хозяев магазинчиков, не подбежал ко мне. Он только ласково улыбнулся и продолжал свое дело, лишь сделав приглашающий жест. Помещение оказалось довольно просторным и неожиданно светлым. Повсюду – на стенах, на столах, полу – картины. Десятки, сотни. В них было все: то были бесконечные мандалы и просто пейзажи, жанровые вещички. Обилие красок и тем завораживало. И снова – перед глазами – «картины-портреты» из того, последнего зала моего путешествия… Ведь вот она – жизнь – во всем ее многообразии. Она здесь – на земле. Она в нас. Можно запечатлеть любой ее момент, и он оживет в твоих воспоминаниях, он напророчит будущее, но существовать будет лишь в сей момент, который всегда с тобой…

Вдруг художник перестал рисовать и стал внимательно смотреть на меня. Потом отодвинул мольберт, встал и подошел ко мне, взял за локоть и повернул меня лицом к себе. Потом потянул за руку, ведя во вторую комнату, которая также была завешана картинами. Он подвел меня к портрету…

Это была я. Мои собственные глаза смотрели в мою душу. На светлых волосах косынка небесно голубого с сиреневым цвета. А позади небесные дворцы и уходящие в небо мосты-радуги…

Я отдала мастеру почти все оставшиеся у меня деньги, за исключением того, что было предназначено портному. И унесла свою драгоценность с собой.

 

***

 

Ровный шум двигателей успокаивал. Я откинулась на спинку и закрыла глаза. Вот и конец поездки, которая стала началом чего-то, что навсегда изменило меня. Словно в этой точке началось совершенно новое путешествие, теперь уже вглубь себя. И возникла уверенность в том, что теперь ни единого дня, ни единого часа уже не уйдет в пустоту, что каждая секунда будет наполнена…. Чем? Конечно же, новыми странствиями, позволяющими выйти из прежней зажатости, благодаря чему я просто существовала, а не жила.

В том «существовании» были лишь спонтанные реакции на внешние обстоятельства, людей и события. Сейчас я поняла, что все они, эти обстоятельства, приходят для того, чтобы мы могли осознать их уроки.

Все, что кажется нам неприятным, приходит не для того, чтобы мы бездумно страдали, а для того, чтобы мы могли выйти за рамки ограничений, из-за которых мы так негативно относимся к этим событиям. Если мы меняем свое отношение к тому, что считали негативным, то мы позволяем этому быть, и начинаем понимать тот смысл, который хотело донести наше высшее «Я», о существовании которого я до этой поездки и не догадывалась, постоянно сопротивляясь опыту, тем самым, отказываясь от мудрости, возможности победы над собой.

Все нынешнее путешествие представляется мне медитацией, с помощью которой оказалось возможным выйти далеко за рамки собственных ограничений. Я поняла, что наша жизнь есть ни что иное, как череда маленьких побед на собственном пути… Череда тех дворцов, залов, картин – это видимые и невидимые пути возвращения домой, куда мы идем всю жизнь.

Фиолетовое свечение, волшебным образом позволившее мне проникнуть в глубины себя и вселенной, останется навсегда со мной. И будет возникать в любой момент, кажущийся сложным, напоминая о том, что все в этой жизни стоит того, чтобы ради этого жить.

 

Марина БОНДАРЕНКО

Отзывы читателей на публикацию

---

Перейти:

Наверх	На главную	Творчество	Список публикаций автора

Расскажите о творчестве Марины Бондаренко своим друзьям и знакомым! Предложите им подписаться на нашу электронную газету!