Ирина КРАВЦОВА. Я – плохая!
Да, это так. Для многих людей я просто монстр. Не всем ведь нравятся независимые персоны, к каковым я себя причисляю. Послушные и управляемые куклы более любимы и оберегаемы обществом, чем чудаки и чудачки вроде меня.
Человеком не от мира сего меня называли с детства. Не знаю, почему. Это мне было неприятно. Я стремилась всеми силами не выпадать из обоймы большинства. С яселек старалась идеально выполнять все поручения, буквально заглядывала в рот старшим, пытаясь предвосхитить их желания. «Кто, если не я?!» - вот был мой девиз. В юности училась сразу в трех школах: общеобразовательной, музыкальной и спортивной. Среди друзей заслужила репутацию выскочки и прозвище «патриотка» за чрезмерное усердие в общественных делах. Моя внешняя жизнь была так интенсивна, что времени задуматься о жизни внутренней не оставалось.
Просуществовав многие годы слепым котенком в обществе таких же слепых, глухих и немых, я не обращала внимания на тех, кого это общество объявляло персоной нон грата и клеймило, и бичевало, чем попадя. Как комсорг класса я пламенно осуждала плохих мальчиков и девочек, не умевших жить по нормам коммунистической морали. Только теперь я вспоминаю, что один из моих ну очень «плохих» одноклассников, вечный двоечник и хулиган, стал кавалером боевого ордена в Афганистане, другой блестящим кадровым офицером ВДВ.
Мой любимый поэт Сергей Есенин тоже не отличался образцовым поведением и лояльностью к обществу. Зато какие фанфары звучали в свое время в адрес таких тиранов, как Нерон, Гитлер, Сталин, Муссолини! Адольф Гитлер был не просто хорошим для немцев 30-40-х годов прошлого века, но и искренне любимым человеком. Опрос общественного мнения в 1946 году в Германии дал шокирующий результат. На вопрос: «Кого бы вы хотели видеть рейхсканцлером?» - большинство ответило: «Адольфа Гитлера».
Моя мама, проработавшая почти 30 лет педагогом, как-то обронила фразу, показавшуюся мне, ярой тогда «коммунистке», очень странной. Она сказала, что после школы бывшие отличники и пай-девочки (мальчики) могут забыть своих учителей и даже перестать здороваться с ними. А «хулиганы» не только поприветствуют тебя радостно, но и до дома подбросят, если на машине, и ни в один праздник без внимания не оставят.
И вот судьба моя поломалась так, что заглянуть в себя все же пришлось. Но я… не нашла там ничего своего. В моем внутреннем мире жили только «Слава КПСС!» и несчастные негры Америки.
Пытаясь найти ответы на терзавшие меня вопросы в философских и религиозных течениях, я поняла, что все они в конечном итоге сводятся к одному: надо следовать в жизни своему внутреннему голосу, зову своего сердца.
Но, боже мой, из той какофонии, которая звучит в голове круглосуточно, как понять, который голос – мой?
А еще этот постоянный страх. Почти осязаемый ужас. Серый, мохнатый, душащий по ночам. Откуда он взялся? Я ведь никогда ничего не боялась, ни темноты, ни высоты, ни шторма на море, ни крутизны гор. Даже мои подружки, когда мы были на соревнованиях или сборах, брали с собой в провожатые поздно вечером именно меня. И вдруг эта самая неустрашимая Ирка превратилась в комок страха. Потому что общество среагировало моментально на те изменения, которые произошли в моем внутреннем мире. «Большинство» выдавило меня из своей среды, как зубную пасту из тюбика. Я ведь стала говорить этому большинству «нет». Пытаясь отсечь от себя все ложное и наносное, я перестала делать что бы то ни было, на что не откликалось мое сердце.
А оно не откликалось почти ни на что. Мое поведение вызывало недоумение даже у моих друзей. Я производила впечатление сомнамбулы, робота, случайно попавшего в мир людей. Готовить обед? Полоть огород? О, нет, эти повседневные обязанности доводили меня до отчаяния, и я наотрез отказывалась их выполнять. Мне хотелось только читать и рисовать, рисовать, рисовать.
Много позже я поняла, что рисование было для меня медитацией, в которой я растворяла свои страхи. Тогда же поняла, откуда они произошли. Да ниоткуда. Они были со мной всегда. Именно страх быть незамеченной, остаться без похвалы заставлял меня работать «под патриотку».
Теперь к страху прибавлялось еще и уныние. Я потеряла себя старую, а новую пока не нашла.
Обрести себя помогла «Аура». Семинары в «Уллу-Тау» заставили поверить, что я такая, как есть, имею право быть. Здесь впервые увидела, как надо жить, следуя порывам сердца, жить, ежеминутно оставаясь честной перед собой.
Но однажды наступил день, когда пришло острое желание оторваться, и надолго, от друзей, с которыми познакомила «Аура». В их присутствии я всегда чувствовала себя счастливой, самодостаточной, успешной. А чего я стою без них? В поисках на этот вопрос переехала из города в деревню.
И тут началась депрессия. Я увидела, что много чего поняла умом, но не прочувствовала сердцем.
Состояние глубокой подавленности решила ничем не заглушать. Все существование слилось только в текущий момент. Я ощутила, что нет ни прошлого, ни будущего. В том самом «здесь и сейчас» осознала, что времени думать и гадать о смысле жизни у меня нет, что не только страхи были моими врагами, но и привычка все откладывать на потом. Я поняла, что если немедленно не предприму чего-нибудь, не проживу и недели.
Было не первое число и не понедельник, с которого обычно «начинается новая жизнь». Был снежный и морозный зимний вечер, когда я решила сама устроить себе семинар.
Все техники, которые изучила в «Уллу-Тау», вошли в мою повседневность. Вместо походов я ходила гулять… на кладбище. Благо там никто не упрекал меня в том, что я не такая, как все, а вид на закаты был неописуемой красоты.
Вскоре появилась потрясающая радость жить. Я благословила все свои обстоятельства как прошлой, так и будущей жизни. На душе стало светло и радостно.
В школе, где преподаю историю, я отучилась от привычки хоть как-нибудь оценивать детей. До меня дошел смысл сказанной когда-то мамой фразы об отличниках и хулиганах. Мне на классное руководство достался очень трудный детский коллектив, где на 17 учеников нет ни одного хорошиста, а за нарушения дисциплины достается «на орехи» каждый божий день. Зато, если надо хорошо потрудиться на пришкольном участке или совхозном поле, зовут именно моих ребят. Так как же, хорошие они у меня или плохие?
А сама я уже давно не стремлюсь быть хорошей для всех. Может, это звучит грубо, но пытаться угодить всем для меня означает быть духовной проституткой.
Я балдею от собственной оригинальности и не спорю со слепыми. Пусть я - плохая. Но, боже мой, как же я счастлива!
Ирина КРАВЦОВА
Перейти:
| На главную | Творчество |
Список публикаций автора |
|---|
Познакомьте с этой публикацией Ирины Кравцовой своих друзей и знакомых! Предложите им подписаться на нашу электронную газету!