Электронная газета «Аура волшебства»

Выпуск 112. Под звук барабанов

   Волшебство – не сказка, уводящая от реальности.
         Это состояние окрыленной души.
         Творя себя, мы творим и мир вокруг себя,
         наполняя пространство светом своей любви.
         В волшебство не надо верить - в нем надо жить!
                           Борис КОЛЬЧЕНКО

 

---

Мистерия рождения души
       

Продолжаем печатать главы книги Маниши Шанти (Марина Бондаренко) «Мандала волшебства» - о путешествии по Южной Индии, и о приключениях внутри себя. Сообщаем для тех, кто недавно подписался на нашу рассылку: чтение стоит начать с первой главы. Это здесь.
       Все главы сопровождаются иллюстрациями, а некоторые - видеосъемками.

 

 

Маниша Шанти «Мандала волшебства». Глава 50. Под звук барабанов

(Если вы  хотите читать эту главу с иллюстрациями, то перейдите на сайт. Очень советуем, потому что «с картинками» все воспринимается намного «живее».)
      

Есть радости, которыми могут наслаждаться только поэт с поэтом, сердце с сердцем.
       Оноре де Бальзак
 

       У каждого свои поводы для радости, да и ее проявление у каждого свое.
       Меня как-то спросили: почему ты часто ставишь в конце предложений не точку, а многоточие…
       Я ответила:
       - Потому что у каждой мысли есть продолжение. Если стоит точка – это уже утверждение. А многоточие зовет к размышлению, догадкам, поискам открытия тайн… Чем дальше иду, тем больше встречаю тайн, и если даже они разгадываются порой легче, то их все возрастающее количество радует неимоверно…
       Что интересно, обнаружила, что очень многое мы словно сами прячем от себя, не желая заглянуть во что-либо чуть глубже… Сейчас вот, чем больше думаю и пишу, тем все интереснее становится самой… А потому и сама жизнь, и все ее проявления превращаются в удивительную игру, порой сложную и запутанную, порой спонтанную и легкую. На самом деле ко всему - к любому из событий и чувств - можно относиться по-разному… Некоторые люди, например, практикующие медитации, делают это настолько разными способами, что диву даешься. Понятно, что медитации пришли из Индии, и потому многие предпочитают неимоверно сложные, порой непонятные – как же – отступить хотя бы на шаг от начертанного великими учителями? А кто-то минутную остановку ума с помощью наипростейшей техники считает более работающей медитацией… Скажете – каждому свое? Не спорю… Но лично мне вовсе не хочется заморачиваться вещами, трудными для восприятия, непривычными… Я не ищу навязанной глубины, а ищу – свою – ту, в которой и плавается легче, и видится четче…
       Кстати, сегодня ставьте свою любимую музыку. Даже подсказывать не буду… Сейчас, пока пишу, сама слушаю нежные, волнующие легкие блюзы, чуть позже на очереди танцевальная музыка. А какая? Об этом позже.
      
       Я не знаю, засыпал ли этой ночью, ли просто мое сознание растворялось в окружающем.
       Часы, казалось, пролетели слишком быстро, потихоньку уходила чернота с неба, стали проявляться окружающие предметы, деревья, камни… Малышка была устроена у меня на руках, а я ощущал невесомость ее. Состояние было странным, каким-то возвышенным. Голова чистая, легкая. Ни о чем не думается, никаких мыслей. Просто – хорошо. Птицы проснулись, мотаются в предрассветной тишине где-то внизу, над кронами деревьев…
       Но нет, то не птицы, вернее, не только птицы – шум и впрямь шел снизу, словно голоса, много голосов… Мне хотелось привстать, подойти к низкой ограде, посмотреть вниз, только я не хотел шевелиться, чтобы не потревожить сон Маниши…
       Но паренек уже проснулся, поднял всклокоченную ото сна лохматую голову. Затем встал, куда-то сбегал, принес в глиняном кувшине воду – немного, но хватило умыться слегка и напиться. Затем он, опять сложив руки в «намастэ», кивнул головой в сторону спуска, показал рукой на себя, на ступеньки, и поспешил вниз.
       Небо светлело быстро, предваряя восход солнечного диска. Шум, гомон, звук катящихся мелких камней усиливался. Не прошло и получаса, как появились на вершине первые гости – мальчишки и девчонки. Их было столько! Маниша, уже проснувшаяся, сидела у меня на руках и восторженно рассматривала детей, которые окружили нас со всех сторон – разных возрастов. Их радостные, пытливые лица были везде. А шум стоял такой, что невозможно было разобрать ни единого слова. Такое ощущение, словно они говорили, кричали все разом. Отталкивая друг друга, пытались прикоснуться к Манише, ко мне.
       Потом появились взрослые. И их тоже было много. Скоро вся вершина была заполнена людьми. Мы с малышкой стояли в центре это веселого, шумного столпотворения. Потом они все чуть отодвинулись, пропуская вперед группу: мужчину, женщину и нашего пуджари. Он подвел их к нам… И тут моя малышка засмеялась счастливым смехом, потянула к ним руки… А вокруг наступила вдруг тишина, и только ее смех летел над вершиной…
       Слов не нужно, когда встречаются родные, успевшие ощутить горечь потери и разлуки, говорят лишь их сердца, их глаза, их благодарные слезы…
       Девочку прижал к сердцу отец. Опустив голову он гладил неумелой рукой ее волосы, потом поднял глаза и посмотрел на меня… Ни языки, ни наречия не важны – все понималось само. Разность культуры, образования, воспитания не важны. Благодарность и радость – такие простые и великие чувства – едины для всех.
       В Индии умеют молчать… Слышны были лишь крики возбужденных птиц, никогда не видевших в их владениях столько людей.
       Потом откуда-то появились цветы. Много-много цветов – этих маленьких дочерей и сыновей солнца… Мне повесили на шею гирлянду из самых красивых – оранжевых солнц… Отец Маниши подошел и протянул руку – вот так просто – тепло и по-мужски. Позади его стояла жена, держащая на руках девочку, еще меньшую, чем Маниша. Мать улыбалась счастливой улыбкой, которая словно осветила всю мою жизнь…
       Момент был непередаваемый…
       И разом зашумели все, и двинулись к маленькому храму… А потом вновь воцарилась тишина. Пуджари проводил службу благодарности Богине Гаятри. Быть может, впервые в жизни у него было столько прихожан… Алтарь был завален цветами. А светильников было зажжено столько, что половина храма была занята только ими…
       Я смотрел на это действо, и внутри сам ощущал бесконечную благодарность небесам, Гаятри, всем этим людям, своей судьбе. За что? За этот миг. За все те дни, мысли, чувства, находки, открытия, что давала мне Индия.
       Она раскрывала открытому сердцу все свои тысячи ликов, мистических, легендарных, таинственных. Она благодарила за то, что ты есть…
       Она знала тебя тысячи лет назад, и верно хранила твои секреты. Никто не мог подобраться к ним, потому что они были для тебя…
       Верящий или не верящий прежде в предсказания пальмовых библиотек, я находился теперь в состоянии веры. И если прежде искал и придумывал цели для всего, что делал, то сейчас обнаруживал иное. Я думал – принадлежат ли наши цели нам?
       Все, что мы совершаем, происходит неслучайно. Наш путь, складывающийся из наших дум – приводит каждого туда, куда и предначертано ему судьбой. Стоит лишь внимательно слушать себя и то, что дарит мир. Тогда наши пути становятся короче, и мы больше успеваем…
       Есть китайское изречение:
       «Вода в реке всегда течет прямо, как бы извилисто не было русло»… «Извилистость» мы придаем ему сами своим неприятием чего-то, своим нежеланием слышать шепот звезд. Упрямые, сами себе же и мешаем. Но, будучи в одно и то же время и руслом, и рекой – живем в полной мере лишь тогда, когда осознаем свои возможности… Река ведь может и пересохнуть, и растечься на множество ручейков, превратиться в болото, если ей не захочется больше течь… И тогда она уже никогда не доберется до океана, где сливаются воедино множество рек. Но добираются до него лишь сильные, полноводные, питая и омывая по пути все берега…
       Мои мысли были прерваны. Пуджа заканчивалась, и люди потихоньку начинали спускаться с горы. Отец девочки подвел ко мне паренька лет четырнадцати, представил его: «мой сын - Дипак».
       Пока мы спускались вниз, паренек, прилично владеющий английским, рассказал мне обо всех событиях, которые и привели к сегодняшнему моменту.
       Семья Маниши из Бенгалии, штата на Восточном побережье Индии. Приехали сюда как паломники. Вчера в городе был праздник. А утром в гостинице взрослые обсуждали, как проведут день, собираясь посмотреть шествие, ярмарку верблюдов, а затем подняться на гору Гаятри.
       День получился очень насыщенным. Фестиваль гудел вовсю, индусы очень любят веселиться, и в эти часы на улицы высыпают все от мала до велика. И сам праздник, он же не статичен – обычно это шествие к храму или от него, с танцами, барабанщиками… Семья Маниши, состоящая из родителей, бабушки и четверых детей, гуляла по улицам города, то вливаясь в шествие, то смотря на него со стороны. В какой-то момент, видимо, малышка, засмотревшись на танцующих, отвлеклась и не заметила, в какую сторону ушли взрослые. Хоровод красок, людей, шума – все кружилось и шумело, песни, несущиеся из динамиков… А она, маленькая, не могла смотреть поверх… И, скорей всего, убежала не в ту сторону. Найти гостиницу она сама не могла, а вот гору видно было издалека. Дети, хотя нам кажется, что они в присутствии нас, играют и не слышат нас, очень внимательны. И потому слова о походе на гору были для нее путеводной звездой.
       И она не ошибалась, именно на вершину Гаятри показывал утром из окна отец. А потому отправилась туда сама…
       Но вся беда в том, что когда обнаружилось ее исчезновение, никто и не думал идти к далекой горе и подниматься на нее. Все бросились на ее поиски, что было трудно, так как праздник гудел до вечера. А вечером арати на гхатах, омовения. И сотни людей, огней…
       Никто не обращал внимания на то, как маленькая девочка одна шла по городу. Индийские дети удивительно самостоятельны. Изредка поднимая голову, она сверялась с правильностью выбранного пути. И вот подножие… Понаблюдав, где поднимаются люди, нашла лестницу и смело отправилась вверх… Там и состоялась наша с ней встреча, когда она, уставшая, карабкаясь по крутым ступеням, упала и ушибла ножку.
       А ведь не упади она, быть может, и я прошел бы мимо…
      
       - Но как пуджари нашел родителей девочки?
       - А вот это самое интересное.
       Когда пуджари спустился вниз и добрался до города, было уже совсем темно, и праздник шел к концу, хотя еще много людей находись на гхатах. Освещенное озеро манило к себе и вечерами. Но старик не пошел туда, а отправился в место, где проживали цыгане. Он знал, что они помогут.
       - Цыгане? Откуда в Пушкаре цыгане?
       - О! А где же им еще быть? Так уж и быть, расскажу.
       Цыгане, народ, живущий и кочующий по всем странам мира.
       Но всему есть начало. Происхождение цыган многие годы было загадкой. Возникали сотни версий об их происхождении. Самая, распространенная и фантастическая: цыгане - потомки жителей Атлантиды.
       Ученые до сих пор спорят. Но все-таки, самой доказательной считают версию о том, что родина цыган – именно штат Раджастан, что в переводе означает «страна королей». Хотя, конечно, к королям цыгане не имеют отношения. А Пушкар как раз находится в Раджастане.
       Именно отсюда кочевые цыганские племена начинали свой долгий путь в другие страны. Будто бы огромная группа цыган - индусов касты «дом», покинула Индию полторы тысячи лет назад.
       Уже тогда цыгане ценились как музыканты.
       И существует легенда, в которой рассказывается о том, как в пятом веке персидский шах Бахрам Гур нанял двенадцать тысяч индийских цыган и расселил их по городам своего царства, чтобы все его подданные могли наслаждаться музыкой.
       По другой легенде, как было в обычае того времени, некий индийский правитель подарил группу индийцев – ювелиров и музыкантов персидскому шаху.
       Уже в Персии численность группы сильно разрослась. И они двинулись в Византию, затем в Европу.
       Конечно, дотошным историкам не очень нравится версия о цыганах-музыкантах, и они предполагают, что «причины» для расселения большой группы лежат в экономической и политической областях… конфликты, нестабильность…
       Что любопытно. Как появилось само слово «цыгане»… Когда они пришли в Византию, то еще помнили своих индийских богов и традиции, которые явно отличались от того, что существовало на тот момент в Византии. И потому их записали в «еретики» и отнесли к колдовской секте «атсигани». Отсюда вот слово «цыгане».
       Что касается Раджастана, то здесь и в наше время на каждом шагу можно видеть их кибитки. И занимаются они традиционными цыганскими ремеслами. Женщины - гадалки, мужчины — хорошие кузнецы, факиры, фокусники, дрессировщики змей, музыканты, ювелиры.
       Они называют себя «дом», что означает «человек», и говорят на языке, близком к санскриту, являются потомками ариев и дравидов, коренного населения Индии.
        
       Что было делать пуджари ночью в городе? Сами индусы рано ложатся спать, и в поздний час не много увидишь на улицах народа. Найдя знакомых цыган, пуджари рассказал им о потерянной девочке… И начались поиски. Десятки цыганских ребятишек отправились по улицам Пушкара. Каждому – своя улица. Заходя в дом, рассказывал беду, и просил оповестить соседей. За несколько часов весь город был оповещен. И родители найдены.
       Потому вот и неудивительно, что к горе прибыли не они одни, а больше сотни – сочувствующих взрослых и ребятишек. Индусы любопытны и доброжелательны. У них веселый, жизнерадостный нрав. Вообще их дух словно пропитан коллективизмом и сплоченностью. А на первое место они всегда ставят семью и семейные ценности. При всем они сентиментальны и ранимы. И потому нет ничего удивительного в том, что всех, кто узнал, затронула судьба маленькой бенгалки.
      
       Ману сидел довольный, видно было, что все эти воспоминания доставляют ему необычайное удовольствие. Потом он встал и сказал:
       - Мне нравится этот холм, где мы сейчас сидим. Впервые я прибыл сюда после встречи с малюткой чуть меньше двадцати лет назад, а кажется, ничего здесь не изменилось. Нам пора обедать, пойдем закажем еды, и заодно искупаемся в реке.
      
       Честно говоря, я уже забыла, что мы сидим на холме, что вообще находимся где-то. Моя личность была растворена в событиях, происходящих с Ману. Он рассказывал так, что все видилось, словно я сама была там, где-то рядом. Или даже была сердцем и глазами самого Ману. Так было странно сейчас оглядываться по сторонам, ощущая себя самой собой. И что-то мучило меня, что-то недосказанное. Казалось, что дай мне волю, я задам сотни вопросов. Или хотя бы один:
       - Вы спустились с горы. А дальше – что было? Вы попрощались, и каждый ушел в свою сторону?
       - Ну а как ты сама представляешь? Думаешь, это возможно – уйти просто так? Впрочем, конечно, я мог это сделать. Во власти любого человека поступать именно так, как ему захочется. Моя миссия на тот момент была выполнена. Так мне казалось.
       Но индусам «казалось» не так. Они и не собирались меня отпускать. И даже сядь я в рикшу, они бы помчались за мной…
       Поэтому мне не оставалось ничего, как двигаться вместе с ними к городу. И как ты думаешь, куда? Правильно – к озеру. Я уже рассказывал о гхатах. Немного нового по дороге услышал от моего теперь уже экскурсовода, Дипака. За холмами находится город Аджмер, из которого когда-то давно йоги уходили через перевал, для того, чтобы поселиться здесь в уединении – у озера. Так возник святой город. И самыми священными среди сотен храмов и скульптур является единственная в своем роде скульптура Брахмы и икона четырехликих супругов: Брахмы и Гаятри, в момент совершения пуджи посреди озера.
       Когда я спросил у него: как возникло здесь почитание Брахмы, он ответил, что очень давно на этом озере жил брахман, учредивший парикраму.
       Пари?крама в переводе с санскрита «путь вокруг чего-то» — ритуальный обход вокруг какой-либо святыни – мурти, алтарей, святых мест. Тропинки и дороги парикрамы также пролегают вокруг целых деревень и городов, простираясь на многие километры, и на совершение их иногда часы или даже дни.
       Так вот, это брахман был настолько благочестив, что в нем видели совершенство воплощения Брахмы-закона. Потому вот и сам образ бога, рожденного брахманскими ритуалами, частично сформировался тут.
       Мы достигли озера. Необычайно красиво - белые здания домов храмов отражаются в глади воды.
       По пути, пока сюда шли, наша процессия все увеличивалась, и уже достигла нескольких сот человек. И я понял, что нам предстоит парикарма вокруг озера. Священный ритуал отменить было никак нельзя…
       А потом, вернувшись практически в то место, откуда стартовали, все наши сопровождающие рассредоточились на гхатах. Время было обеденное, и честно говоря, мне хотелось есть. Уже подумывал, как бы сбежать от гостеприимных хозяев городка и найти какое-нибудь кафе, чтобы перекусить. Но меня явно отпускать не собирались. Семья Маниши расположилась прямо на небольшой площадке. Почти ниоткуда появлялись пакетики, свертки, мисочки с орешками, лепешками, бананы. Конечно же, и меня пригласили «за стол». Маниша, которая почти не отпускала руку отца во время всего нашего похода, наконец-таки расслабилась и заняла место рядом со мной, посматривая на окружающих с неким чувством гордости.
       По окончании трапезы подошел наш пуджари, и через Дипака объяснил, что хочет провести для меня пуджу на гхатах. Помятуя о некоем уже проведенном со мной вчера действии, я попытался отказаться. Но в глазах старика возникла боль. Вообще индусы очень умело разыгрывают любые эмоциональные сценки. Помню, как «разочарован» был один рикша оттого, что я отказался ехать с ним на недалекое расстояние за большую сумму – он закатывал глаза и заламывал руки. Расстройство старика не было таким наигранным, но, тем не менее, было видно, что он сегодня считал себя героем дня и хотел воспользоваться своими преимуществами, как помощник спасителя, чтобы закрепить некий внезапно возникший авторитет.
       А мне, честно, не хотелось быть вновь обычной показательной обезьянкой. Я же понимал, что индусы подсмеиваются над наивностью туристов. Но что было делать? Ладно, - решил я, - пусть будет, что будет.
       Внешне его служба очень отличалась от той, что проводили вчера. Потому что он произносил мантры с большей отдачей, и явным желанием понравиться. Что поделать, мне снова пришлось повторять незнакомые слова. И неизвестно еще, насколько я «попадал» в них. Дипак стоял рядом и переводил. Оказывается, суть произносимых мантр заключалась в том, что плохое все уходит. А приходит хорошее. Вместе со мной и пуджари лепестки цветов в воду кидали все… И вот уже плывет по воде большое разноцветное «покрывало».
       Затем старая история. Пуджари достал шнурок и попросил меня закатать рукав, собираясь привязать его мне на руку. Ну, я закатал. Когда старик увидел уже повязанную ленточку, он явно смутился. Немного подумал, полез куда-то в карман и вытащил еще с десяток нитей. И принялся их все привязывать мне на руки. Что ж, я оценил его находчивость. А Дипак объяснил: теперь я могу спокойно приходить не только на эти гхаты, а на любые, в любом городе. И эти знаки будут говорить всем, что я «заслуженный» человек…
       А передо мной встал вопрос: давать ему деньги на храм, или нет. Но я не успел додумать эту мысль, потому что увидел, что деньги ему дает отец Маниши. Что ж, вольному воля.
       И эту мысль не додумал, потому что старик отказался от денег, и наоборот, достал из котомки несколько бананов и раздал их, выделив самый большой мне.
       Да уж, кто тут соревнуется в благоденствии? Мне ничего не оставалось, как достать русские деньги. От них пуджари не смог отказаться.
      
       Смотрю, народ вновь собирается. Все повставали со своих мест, готовясь куда-то идти…. Поворачиваюсь к Дипаку. Он сказал: «Мы пройдем немного по городу, а потом мой отец приглашает вас в гости. А вечером будем смотреть цыганские танцы. Мы не можем отказать цыганам. Они так много для нас сделали. Но уверяю вас, вы не пожалеете. Это будет красиво».
       Похоже, что многое в городе моим друзьям не было знакомо, также, как и мне. Нас отличало лишь то, что любой храм для них был своим, они знали, кому он посвящен, и всякие другие тонкости.
       К чести Пушкара, храмов здесь было много, и, несмотря на то, что все они отличались друг от друга, были ухоженными. Это радовало. Даже самый старый храм города, посвященный Вишну, был похож на маленькую аккуратную крепость.
       Я не запомнил и половины храмов. Расскажу только еще об одном, напоминающим южноиндийские – белый высокий, красивый храм… Мы были уже готовы заглянуть в него, как оказалось, что европейцев в него не пускают… И я развернулся, чтобы идти дальше, но вышедший служитель, которому что-то сказали мои друзья, подошел ко мне и попросил «подождите».
       Прошло полчаса нашего отдыха прямо на земле. Вдруг на входе показалась процессия. Это сами боги «шли» к нам. Несколько человек несли помост с украшенными цветами статуями….
       Затем мы пришли в гестхаус, где остановились бенгальцы. Я решил тоже снять там на ночь номер, чтобы уже никуда не ходить и ничего не искать.
       На пару часов мне удалось уединиться в своем номере и отдохнуть. Сколько бы не было сил, но два насыщенных эмоциями дня, да бессонная ночь давали себя знать… Разбудила музыка – казалось, играет целый оркестр. Слышны были звуки струнных, духовых, барабанов.
       Я поспешил вниз. Оказалось, что у гестхауса есть небольшой ресторанчик под открытым небом, и большая открытая площадка позади. И в кафе и вокруг площадки собралось уже много народа. Мое появление вызвало общее движение. Казалось, что каждый был готов подвинуться. Общими усилиями мне было выделено место в самом центре, и я мог спокойно смотреть на представление. И это того стоило. Слева находились музыканты. Их было человек восемь. Музыка звучала громко, и это не только никому не мешало, а напротив, думаю, была бы у них возможность, установили бы микрофоны. Уж очень любят в Индии громкую музыку…
       И вот на площадку вышли цыганские танцовщицы. И представление началось. Это было что-то. У нас такое под силу вышколенным профессиональным коллективам. Здесь же танцевали совсем молоденькие девушки, почти девочки. Но выдавали такое… Их гибкие тела ходили ходуном. А какие наряды! Они были мало похожи на привычные нашему русскому взгляду наряды уличных цыган, и даже на отутюженные костюмы театра «Ромэн»… Здешние красотки больше напоминали утонченных юных принцесс. Весь танец напоминал крутящуюся разноцветную карусель… Я не успевал следить за их движениями – они кружились, изгибаясь, и их юбки превращались в колокола.
       А затем факир - высокий цыган в джинсах, черной рубахе, браслетах и зеленом тюрбане показывал замысловатые фокусы.
       Я смотрел по сторонам. Общество было пестрым. Кажется, даже мог уже отличить индусок от цыганок. У цыган было больше украшений – браслеты, серьги, кольца, бусы, расшитые золотой и серебряной нитью сари… По обычаю цыган, женщина надевает на себя все украшения, какие имеет. Видно, сказывается кочевой образ жизни – сейфов то нет, а оставлять добро в открытой кибитке как-то не очень логично.
       Заметил, что у некоторых было даже кольцо в носу. Мелькнула мысль: как же они едят? Кольца-то были довольно большими. Кстати, позже получил ответ. Они просто одной рукой приподнимали колечко, а второй накладывали еду в рот.
       За фокусами следовали песни, и снова танцы, теперь уже танцевала женщина постарше. Но ее движения были еще гибче, четче, синхроннее, чем у молоденьких.
       Потом одна из девушек стала обходить с шапкой всех присутствующих. Что удивило: никто не отказался положить туда монетку.
       Почему-то ко мне она подошла последнему, а до этого ловко увертывалась от моей протянутой руки с двадцаткой рупий. Обход с шапкой сопровождался пением духовых и выстукиванием ритма на табле. Это ударный инструмент, состоящий из двух барабанов. Когда она, обойдя всех, подошла, наконец, ко мне, все остальные звуки стихли, лишь эта барабанная дробь. С поклоном, девчонка подала мне шапку в руки. Удивленный, я опустил в нее деньги и хотел отдать ее назад, но девушки около меня уже не было. Я сидел с шапкой под усилившийся стук барабанов, и не знал, что делать.
       Одно из двух: либо собранные деньги предназначались мне, либо я должен был с ними как-то сам распорядиться. Увы – я ведь не знал никаких здешних традиций на эту тему. А явно, они все чего-то от меня ждали. Причем – решение я должен был принять в мгновения.
       Мои мысли заметались. Отдать цыганам? Но это выглядело подарком, причем – двойным – прекрасное представление и собранная «касса». А от подарков в Индии, впрочем, как и везде, не принято отказываться. А вот распорядиться самому даром – это уже собственное право. Передать пуджари, который, кстати, тоже был здесь, на процветание храма? Но ведь это не «мой» храм, хотя он и сыграл в моей жизни важную роль. В это мгновение мой взгляд ухватил Манишу, которая сидела на земле у самого края площадки. Я поманил ее. Она, встала, и, оглядываясь на родителей, медленно пошла ко мне….
       Барабаны замерли… в воздухе звенела тишина.
       Я протянул малышке шапку. Она помедлила, потом заглянула внутрь. Протянула ручонки, взяла и прижала шапку к себе…
       Барабаны зазвучали вновь, но другой – частой и веселой дробью…
       Маниша Шанти (Марина Бондаренко)

     

---

Строки из писем:
 

***
       Уважаемые Борис и Марина! Ваша газета просто - чудо!!! Мы живем в своем мирке и ничего не хотим знать о другом мире. Надо научиться владеть собой, своими мыслями, поступками, обладать терпением. От уныния появляются только болезни и неприятности. Низкий вам поклон и благодарность за ваше просвещение.
Юлия КВАСНИКОВА
 
***
       Спасибо, Борис! Меня не только не смущает слово волшебство, меня радует, что день ото дня, все больше людей начинают общаться на одном языке, хоть сначала и пытаются как-то «смягчить» этот новый язык, так сказать, перевести на «параллельную дорожку». Скорее бы можно было общаться со всеми, языком сердца... впрочем, всему свое время
Светлана БУХАНОВА
 
***
       Добрый вечер, Борис! Спасибо за внимание, не знаю, как Вы находите потенциальных подписчиков?! Со мною Вы угадали точно. Настроение у меня было хуже некуда... а глядя на Ваши сияющие лучистые глаза на фото, не устояла. Не сразу ответила, т.к. срочно отвлекли. Я помню, Вы же редактор газеты «Аура» в Нальчике! И это первая ласточка на моем и не только моем пути к самопознанию, духовной работе над собой. Как Вы тогда помогали людям, давая ответы на необъяснимые, казалось вопросы, а мы, как губка, впитывали информацию. За это огромное спасибо! Теперь уже каждый выбрал свой путь. С удовольствием подпишусь, и - удачи Вам и еще раз спасибо!
Людмила ВОДОЛАЗОВА

 
Стихи
 
Дорогое лекарство - нежность:
Принимать каждый день по капле,
Добавлять по чуть-чуть во фразы
Перед каждым приемом речи.
Очень хрупкая упаковка,
Очень маленький срок храненья.
(Только - в теплом и светлом месте!
Только в любящем чьем-то сердце...)
Показания к применению:
Одиночество, боль, обида,
Ядовитая злая горечь,
Острый приступ мизантропии.
Дорогое лекарство нежность
Аллергии не вызывает.
Только с фальшью несовместимо
Дорогое лекарство нежность.
Дорогое лекарство - нежность.
До чего ж мы с тобой богаты,
Если можем себе позволить
Дорогое лекарство: нежность...

 

---

 

Рассылку «Аура волшебства» подготовили

Борис Кольченко и Марина Бондаренко

 

Перейти