Электронная газета «Аура волшебства»

 

 

 

 

Выпуск 19

 

«Я считаю, что жизнь - Волшебная штука, и мы сами творим ее такой, какая она есть».

Алина БАГАЗОВА

 

Мистерия рождения души

 

Миг торжества белой вороны

 

Мне кажется, что я выгляжу белой вороной посреди нормальных людей. Во всяком случае, ни к кому не относятся так, как ко мне: постоянно обзывают обидными словами, не считаются с моим мнением, надсмехаются над моей внешностью и моими привычками. Я злилась, потом смирилась со своей судьбой, а сейчас просто отгородилась от всех. Никого к себе не пускаю, живу одна вместе с кошкой. Но это вынужденное затворничество гнетет и не дает жить нормально. Можно ли изменить что-то в моей судьбе?

Ирина Мясникова

 

Мои первые детские воспоминания связаны с ощущением того, что я очутился во враждебном окружении.

За несколько месяцев до моего рождения умер мой отец, а здоровье мамы после потери близкого человека резко пошатнулось. Она долго и тяжело болела. А если учесть, что наша квартира состояла из единственной маленькой комнаты, то я был невольным наблюдателем страданий. Постоянные приступы удушья, вызовы «скорой», ее бессонные ночи – все это создавало тягостную обстановку.

Меня даже пытались усыновить богатые родственники из Москвы, чтобы облегчить участь моей матери, а мне дать «светское» воспитание и образование. Ведь что я мог получить в провинции, да еще в такой беспросветной нищете?!

Но мама не согласилась лишиться единственной надежды и опоры. Я остался при ней. Все тяготы по уходу за мной и за мамой в тот трудный период легли на бабушку Марию. Молча и безропотно восьмидесятилетняя старушка делала все, что нужно, а когда я немного подрос, то всякий раз она вовлекала и меня в работу по дому, заодно обучая всяческим хозяйственным премудростям.

Я привязался к бабушке всей душой. Она стала для меня единственным другом, который всегда был рядом, и которому можно было доверить любую тайну. Особенно любил вечера. Мы лежали на старенькой тахте и молча смотрели на пламя в печи. Иногда она рассказывала различные истории, в основном библейские.

Однажды бабушка Мария взяла меня с собой в церковь. Пока она молилась, я ходил от одной иконы к другой, рассматривал изображения святых в окружении ангелов. Библейские сцены словно оживали в моем сознании, и я целиком погружался в это волшебство. Церковная живопись и внутреннее убранство церкви настолько потрясли меня, что я снова и снова просил брать меня на богослужения.

Прознав о наших походах в храм, дворовые мальчишки с остервенением набросились на меня. Били, обзывались, оскорбляли. Они были образцом запрограммированности в духе воинствующего атеизма. Все, что выходило за рамки их понятий, подвергалось осуждению. Но им и этого было мало. Они всячески изощрялись в методах травли. Дошли до того, что отлавливали мою кошку, привязывали ее за ноги к дереву и на моих глазах били плеткой. Бедное животное извивалось, кричало от боли, а я ничем не мог помочь ей – так как меня в это время крепко держали несколько старших мальчишек.

Я никак не мог понять: за что? Чем же я хуже них? А главное, как избежать нападок?

Мне не оставалось ничего иного, как спрятаться ото всех в стенах собственного дома и погрузиться в мир мечтаний. Неожиданно оказалось, что воображаемый мир гораздо интересней и ярче повседневной реальности. Стоило закрыть глаза, как тут же возникали образы добрых волшебников и ангелов. Они опекали и оберегали от всех неприятностей. Мне было легко и приятно вместе с ними. Они понимали меня, вдохновляли, наполняли какой-то тихой радостью. И я уже не мечтал ни о каких уличных друзьях. Они мне были просто не нужны, поскольку отвлекали от сладостных грез.

Отчасти я сам провоцировал детей на враждебность. Иногда соседские мальчишки все-таки пытались вовлечь в свои игры. Но через короткое время мне становилось с ними скучно и неинтересно, и я, не доиграв футбольного матча, покидал их компанию…

Когда мне было шесть лет, бабушка умерла. Я лишился не только друга, но и защитника. Что ни говори, она никогда не давала меня в обиду. Но к тому времени я уже научился игнорировать неприязнь детворы. Просто перестал обращать внимание на злые выпады и жил собственными интересами. Меня уже не волновало так остро, что я не такой как все и что про меня подумают или скажут.

Воспитатели в детском саду тоже заметили мои «странности» и навесили ярлык «ярко выраженный индивидуалист». Именно с такой характеристикой меня отправили в первый класс, что во времена всеобщего коллективизма было равносильно болезни.

Годы учебы для меня также не были чудесными, хотя именно там – в школьной библиотеке – я открыл для себя бесценный мир книг. С жадностью набрасывался на толстые тома, и каждый раз с великим трудом отрывался от чтения или размышлений о прочитанном. Было просто обидно, когда меня выдергивали из этого состояния без всякой на то причины.

Чтобы поменьше отвлекали, я соорудил на чердаке тайник. Он стал для меня убежищем от всех неприятностей. А главное, там я получил возможность читать столько времени, сколько захочу. Часто бывало, что меня звали, искали и не находили. В те минуты я просто никого не слышал – настолько глубоко был в своем внутреннем мире. Уносился так далеко в мечтах, что почти физически ощущал воображаемый мир.

Волнующими моментами стали наблюдения за звездами в ночи. Я смотрел в бездонное небо на сверкающие переливы звезд и разговаривал с ними. Мне казалось, что они отвечали, и я получал ошеломляющие ответы, которые не мог найти ни в одном из школьных учебников.

Но однажды мой тайник был найден и разорен соседскими мальчишками. Из него украли все ценные для меня вещи, в том числе любимые книги о путешествиях. Я долго переживал об утрате моих сокровищ. Но мне не оставалось ничего другого, как смириться с этим. Я понял, что все мои ухищрения спастись от мира в этом тайнике – иллюзорны и бессмысленны. Нас могут лишить каких-то материальных привязок, но ничего не способны сделать с нашими впечатлениями.

Наш внутренний мир уже защищен. И если мы обрели его, то никто на свете не имеет в него доступа. Можно находиться где угодно, с кем угодно и при этом оставаться наедине с самим собой. Так что о крепких стенах и надежных запорах нужно меньше всего заботиться. Они не помогут сохранить душевный мир и покой. Скорее наоборот – они могут превратиться в тюрьму, в которой мы хороним свою душу.

К семнадцати годам я был крайне замкнут и нелюдим. Врагов у меня не было, да и друзей тоже. Однажды в школе был новогодний бал. Не знаю почему, но я пошел на него, хотя до этого никогда не посещал подобных мероприятий. Мне было откровенно скучно посреди всеобщего ликования и веселья. Я стоял, прислонившись к стене, и по привычке думал о чем-то своем. И тут на меня обратили внимание двое ребят из параллельного класса. Сейчас я уже не помню, с каких слов началось наше знакомство, но то, что оно было значимым для меня, – бесспорно.

Они ввели меня в свою компанию и дали понять, что я там вовсе не лишний. Видя интерес к моему внутреннему миру, я вдруг стал раскрываться. Словно из бутылки шампанского, мои мысли с силой выплеснулись наружу. А ведь до той поры я даже не подозревал, каким красноречием обладаю. И был просто потрясен, что оказался интересен другим. Конечно, не все соглашались с моими выводами, многих они шокировали, но интерес был всегда. Особенно со стороны девушек. Буквально на глазах я превратился из гадкого утенка в прекрасного лебедя.

Через полгода я настолько укрепился в своих возможностях и способностях, что решил: учиться буду только в МГУ. Накопив денег на плацкартный билет, отправился в Москву. Конкурс в главный вуз страны был огромный. И я, не добрав баллов, не поступил. Но зато во время кратковременного пребывания в столице успел познакомиться с американскими студентами, проходившими там практику. Они рассказывали о своем образе жизни, о том, как ездят по миру, о своей приверженности идеалам свободы.

Все это было близко моим тогдашним настроениям, и я возвратился домой новым человеком, с новым идейным запалом. Уже не считал себя в чем-то ущербным, более того – осознавал свою исключительность.

Да, я не такой как все! И был этому несказанно рад.

Я упивался своей оригинальностью. Гордился, что моя индивидуальность не соответствует общепринятым нормам той обывательской среды, в которой прошло все мое детство, и которая пыталась задушить во мне стремление к чему-то иному.

Я нагло демонстрировал свое право жить так, как считаю нужным. Часами мог спорить, доказывая свою правоту. И ни в коем случае не соглашался принимать «отжившую мораль».

Это был миг торжества белой вороны.

Но и обывательская среда не осталась в долгу. Травля усилилась многократно. Особенно после того, как я, подражая все тем же американцам, сделал на своей голове химическую завивку. Мои длинные патлы итак вызвали множество нареканий. Но тут в шоке были все – и многочисленные родственники, и знакомые. Они ополчились на меня со страшной силой. Придумывали клички, материли, чуть ли не силой пытались привести в «нормальный» вид. Где бы я не появлялся, никаких других разговоров больше не велось, - только обо мне. Каждый считал своим долгом провести воспитательную беседу. Но чем больше я испытывал давления, тем больше возрастала моя уверенность в собственной правоте. Я был готов и полон сил, чтобы до конца отстаивать свое право быть таким, каким хочу.

В МГУ я все-таки поступил, что вконец раздосадовало моих обидчиков. Они понимали, что их потуги были напрасны и что наши миры уже никогда не пересекутся. Словно птица из клетки, я вырвался и улетел в такую высь, которая была недосягаемой для них, а для меня стала домом и защитой.

Но именно в тот момент я понял, что не будь этой неблагоприятной среды, то я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Эта враждебность подтолкнула меня к поиску внутренних сокровищ, которые могли быть не замечены и просто-напросто ускользнули бы от моего взора.

Если бы мне вдруг довелось с раннего детства жить в комфортных условиях, где с утра до ночи донимают заботой, лаской, любовью, то я, скорее всего, не смог бы настолько сильно углубиться в свой внутренний мир. Мне было бы не до этого. Зачем его искать, если внешний мир так заманчив и привлекателен?

Поэтому я благодарил судьбу, что она забросила меня именно в то окружение. Сама собой исчезла и обида на тех людей, которые когда-то мне делали больно. Благодаря им я обрел силу и умение выживать в самых тяжелых, порой невыносимых условиях. Как показали дальнейшие события жизни, без этой закалки я бы ни за что не выдержал новых, еще более сложных испытаний.

Ни при каких обстоятельствах не стоит озлобляться на тех, кто тебя унижает и оскорбляет!

Да и почему люди начинают обращать внимание на тех, кто по каким-то параметрам выделяется из общей массы? Почему без всякой нужды начинают преследовать «белых ворон»?

Не от того ли это случается, что где-то в глубине души каждый ощущают себя внутри такой же белой вороной?!

Это нам только так кажется, что мы единственные и неповторимые, а все остальные принадлежат безликой, серой и бесчувственной толпе. Любая толпа состоит из множества неповторимых индивидуальностей. Просто их самобытность и оригинальность зажата под спудом различных страхов, порожденных выживанием. Я уверен, что большинство людей чувствуют себя не такими, как все. Никто ведь не скажет про себя, что он человек толпы - гордость не позволит.

На уровне подсознания каждый считает, что в нем кроется какое-то богатство. Только сожалеет, что его никто не ценит, им никто не восторгается, а попросту – его игнорируют. Ну а если вы даже заявите о своей исключительности во всеуслышание, то вас тут же обвинят в эгоизме. Потому все и маскируются в серые одежды. Так спокойнее, так надежнее. Не высовываешься – тебя и не трогают.

Постепенно люди привыкают быть частью толпы. И если у них когда-то были возвышенные мечты о прекрасном будущем, то постепенно подобные мысли угасают и исчезают, так и не завладев сознанием. Из белых ворон они превращаются в черных.

Свои нереализованные мысли большинство все-таки стремится воплотить в своих детях. Все лучшее отдают им. И опять совершают ошибку. Загубив свою душу – начинают губить чужую. Лезут в нее со своими нереализованными амбициями.

Основная проблема воспитания заключается в том, что детей всячески ограждают от самих себя, оберегают от трудностей. С первых же дней появления на свет ребенку навязывают «достижения цивилизации», начиная от ярких разноцветных погремушек и кончая сложными компьютерными устройствами. Главное – чтобы что-то пикало, звенело, привлекало к себе внимание!

Взрослые добиваются своей цели. Мишура внешнего мира ни на одно мгновение не отпускает от себя. Она манит своими красками и звуками. В ней столько соблазнов! Все хочется попробовать, испытать на себе, пересмотреть, прослушать… А настоящие сокровища остаются в тайниках души – безмолвные и не обремененные внешним лоском. Как, впрочем, и положено сокровищам!

Прошло столько лет, а мне все еще помнятся вечера, когда я оставался один со звездами. И они посылали мне ангелов, которые окружали меня своей любовью и своей заботой. Они брали меня за руку и вели в потрясающий по красоте внутренний мир моей собственной души. В нем было абсолютно все, чтобы быть по-настоящему счастливым. Я мог часами пребывать в этом состоянии блаженства и легкости. И я сейчас просто благодарен, что мне на какое-то время давали возможность оставаться одному самим с собой, без назойливой опеки, программирующей жить «как все».

Посмотрите за своими детьми. Разве есть у них возможность побыть в тишине, покое, углубиться в себя? Нет! Этого вы им не позволите. Вы не дадите им уединенности, обязательно навяжете свою или чужую компанию. Вы считаете, что их надо постоянно развлекать, учить, заполнять ум информацией. Подразумевается, будто все это делается ради того, чтобы чадо не стало частью толпы. Но результат-то обратный. Есть и джентльменский набор средств, гарантирующих, что человек станет таким, как все: образование, профессия, коммуникабельность.

Образование, конечно важно. Без него никак не обойтись в наше время. Но устремленность к внешнему не должна закрывать внутреннее. Все хорошо в меру. В том числе и замкнутость на внутреннем мире – такая же патология. Лучше избегать крайностей и придерживаться золотой середины.

Так что не стремитесь к затворничеству. Шире распахните окна своей души, и вы увидите: мир полон белых ворон, просто они давно уже забыли об этом. Гордитесь, что вы белые! Не стремитесь поломать свою природу в угоду кому-то. Но и не кичитесь своей «белизной». Главное – научитесь видеть под черным окрасом окружающих людей белое сияние. Уверен: таких как вы окажется не так уж мало!

Борис КОЛЬЧЕНКО

 

Рождение ангела. Творчество

 

МОСТИК

 

мистический рассказ

 

Мы рождаемся с Божественным голосом внутри, но не слышим его. Голос Бога — тихий, спокойный. Наша голова забита множеством иных голосов — «Голос Америки»… тысяча и один голос… и мы не можем услышать тихий голос Бога. В нашей голове тысячи радиостанций, и все они работают одновременно. Получается такой шум… если бы даже Бог кричал нам в ухо, мы не услыхали бы Его. А Он никогда не кричит, Он лишь шепчет. Любовь никогда не кричит — крик режет слух. Любовь умеет ждать, и потому Бог ждёт. Любовь надеется, и потому Бог надеется. Если не сегодня, то завтра… в один прекрасный день ты обязательно услышишь. Не будь шумным, будь безмолвным — и ты услышишь тихий голос Бога. Это — начало новой жизни, вечной жизни.

Ошо.

 

Шум двигателя был почти не слышен, что казалось удивительным. Небо в этот предвечерний час потихоньку близилось к точке уменьшения яркости. Это ощущалось, но впереди было еще с полчаса-час, когда можно было любоваться тем, что было за иллюминатором. Нечто мистическое ощущалось в этом движущемся небе, которое ежесекундно менялось, восходя из земли, и опускаясь в нее. Пока самолет набирал высоту, я с замираниями наблюдала, как все, что находилось внизу: голубые речки, серые квадратики домов, зеленые парки уменьшались, пока не превратились в точки и ниточки и просто массивы больших площадей полей. Все покрывалось дымкой, серело и отодвигалось. Казалось, что это не я улетала от всего, а оно отодвигалось само.

Вот я сижу в своем мягком удобном кресле, никуда не двигаюсь, не спешу, а мир вокруг меняется ежесекундно. Земля уже совсем далеко. Не знаю, на какой мы высоте. Когда объявляли, прослушала. Это неважно, как неважны многие вещи… Просто сейчас вокруг меня просто небо. Чистое, безоблачное. Хотя, если опустить глаза, то внизу океан облаков. Но он внизу, а я вверху – в ощущении полета. Наверное, так чувствует себя тот, кто находится в собственном полете над океаном собственных желаний, нереализованности и вечных проблем. Оставляешь все это, находишься на той высоте, когда все далеко внизу. И ты легок и свободен. Вокруг лишь это тянущееся к закату небо. Постепенно темнеет. Внимательные стюардессы разносят еду…

Как случилось, что в этот момент я нахожусь тут, а не у себя дома перед вечным экраном монитора? Об этом еще расскажу. А пока просто закрываю глаза, и погружаюсь в состояние между сном и явью, в котором нет меня, и вечных моих спутников – мыслей. Просто безвременье какое-то, совершенное, успокаивающее. Нет волнения, вообще никаких эмоций. Все будет завтра, через несколько часов, когда наш самолет приземлится в аэропорту Дели.

Приоткрыв глаза, вижу, что в салоне полутемно, большинство пассажиров спят. Глянула в иллюминатор – давно ночь, темная. Представила, что летим не на соседний континент, а на другую планету, а вокруг - то же самое ночное небо, которое превратилось в просторный космос. Напрягаю зрение и пытаюсь разглядеть одинокую звезду. Быть может, это она есть – конечный пункт моего полета?

Но сконцентрироваться не могу, звезда исчезает из поля зрения, и я представляю, что наш космический корабль повернул, и что сейчас возникнут другие звезды. Мне нравится играть с собой. Возникает ощущение, что это уже не игра, что все на самом деле так и есть. И что пройдет всего несколько часов, и я выйду на станции иного мира, живущего на иной планете. Я знаю, что там меня ждет совсем иное состояние. Мысли немного путаются, исчезают, вот возникла новая, но размытая. Я пытаюсь представить тот, иной мир, но вижу лишь разноцветный калейдоскоп огней, цветов. Ощущаю влажный тягучий воздух, похожий на масло. В первый момент, кажется, что трудно дышать, но уже через несколько секунд ощущаю, что дышу полной грудью. Мерный шум двигателя укачивает, уводит. Похоже, что я уже сплю. И то, что будет дальше – это сновидения, мечты, новая реальность. Почему-то, кажется, что эта реальность и есть мое настоящее, возникшее только что, или, быть может, многие сотни лет назад…

Меня разбудило позвякивание бутылок с минералкой. Стюардессы уже вовсю носили завтрак, народ потягивался, расправлял крылышки. Сонная ночь отступала, унося так приглянувшуюся мне реальность, кажущуюся сейчас бледной тенью ночных иллюзий. Скоро посадка, и я поняла, что мне нужно внутренне собраться, приготовиться. К чему? Ко многому. В первую очередь, к своим новым обязанностям.

Называется это: полез в кузов. А все получилось как-то неестественно легко и просто. Даже удивительно. Общение в Интернете, слово за слово на форуме, и вот уже через несколько дней собралась компания людей, готовых вместе отправиться в незнакомый край.

Честно говоря, думала, что так не бывает, не может быть. Но все получилось. Вот до этого самого момента все шло как по маслу. Даже удивительно…

Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, с чего все началось. А начала-то и не вижу. Потому что сейчас кажется, что готовилась к этому путешествию всю свою жизнь.

Кто знает, зачем люди ездят в путешествия? Кто зачем. В основном, стремятся вырваться из обыденности, увидеть иные города, иную природу. Большинство предпочитают организованные туры, совместное посещение известных памятников. Эти любят удобства. Другие едут исключительно в места, где можно отдохнуть, ненапряжно развлечься. Но есть категория людей, которые ищут. Ищут что-то такое, что изменит их мир. Чаще ждут почему-то усложнения этого мира. Я тоже так считала прежде, что мы идем «от простого к сложному». Думала, что мало знаю, что жить стоит ради того, чтобы познавать-познавать, тем самым совершенствуя себя. И не знаю, как долго это бы продолжалось, если бы…

Если бы вдруг не возникло, не случилось это необычайное путешествие…

Я сейчас нахожусь в лучшем положении, чем тот, кто читает. Потому что ЗНАЮ, ЧТО случилось.

Но хочется пережить все заново. И потому мое как бы «знание» последующего – исчезает. Я вновь в самолете, остался последний час полета… Я тоже принимаюсь за свои перышки и «организационные» мысли. А о том, что же предшествовало моему решению пуститься в это необычайное путешествие, расскажу как-нибудь потом. Если случится, если понадобится оно. Сейчас вот он «факт» - пока еще остался один час полета. Это все, что вам нужно знать…

Наслаждайтесь вместе со мной этим часом – потому что в иллюминаторе снова чистое потрясающе голубое бескрайнее небо, а внизу росписи облаков, можно смотреть на них не отрываясь, рисуя своих героев. Потому что красотища неописуемая, потому что все эти герои просто сказочные…

Моя и ваша сказка начинается…

Почему-то именно это мне и кажется самым важным, что может служить целью путешествий… Проникновение в сказку, жизнь в ней, а в конце нахождение ответов, которые оказываются потрясающе простыми. И вечными.

И каждый раз ты умнеешь ровно на одну сказку.

 

***

 

Аэропорт оказался очень шумным и пестрым, но удивительно дружелюбным. Единственное, что напрягло в первый момент – какой-то странный запах, возможно, дезинфицирующего, с чем моют полы. Но потом быстро принюхалась, или просто он растворился с помощью огромных вентиляторов, которые, похоже, служили здесь кондиционерами.

Поскольку больших вещей у меня с собой не было, кроме маленького рюкзачка с самым необходимым, я метнулась сразу к залу для выдачи багажа, потому что именно там и был назначен общий сбор. В течение получаса там должны были собраться все. Удивительно, ведь все двенадцать, мы были абсолютно незнакомы между собой. Я лишь знала одно, что среди них семь женщин и пять мужчин. Но ни возраста, ни социального статуса, профессий, интересов, внешности – ничего этого не знала. Просто все мы в один прекрасный день, пообщавшись на сайте, решили поехать в этот незнакомый всем край. Хотя, двое уже побывали тут. Войдя в зал, огляделась, но так и не поняла, сколько же тут «наших».

Так как именно мне предстояло стать «центром» сбора, я вытащила из рюкзака заранее заготовленный плакат с собственным именем. Расправила его и повесила у себя на груди. Затем достала пачку надувных разноцветных шаров и стала надувать их. Это и были наши «опознавательные» знаки. Мы договорились, что собираемся вокруг «Маняши», держащей праздничные шары. Я даже не успела надуть шарик, как ко мне ринулось сразу несколько человек, которые тут же похватали шары из коробки и усердно стали их надувать. Я расхохоталась. Смеялась и не могла остановиться: «Ребята! А имена! А представляться?!». На что получила недоуменные взгляды. Потом поняла: сначала дело! Сначала собираем всех!

В коробке было пятьдесят шаров. Если не считать десятка лопнувших сразу, вскоре над нашими головами качался уже настоящий фейерверк шаров: круглые и продолговатые, зеленые, красные, синие, желтые, фиолетовые, белые, золотистые. Вокруг все обращали на нас внимание, подходили, что-то спрашивали. В какой-то момент я сообразила, что вокруг уже не двенадцать запланированных членов нашей команды, а много больше. Стоял невообразимый гомон. Все друг друга о чем-то расспрашивали, отвечали, знакомились. Я поняла, что нашей группы прибыло. И растерялась. Что же говорить всем? Как понять, кто наши, кто нет?

А вокруг все продолжали смеяться. Доставали из рюкзаков записные книжки и телефоны и вовсю обменивались какой-то информацией.

Я поняла, что сейчас еще не тот момент, когда стоит отделять «своих» от «чужих». Да будет ли это возможно?

Полчаса, а то и час прошли в невообразимой суете. Это было прикольно и радостно. Оказывается, нас много больше – стремительных и заядлых путешественников…

Потом все-таки влезла на кресло и попыталась перекричать всех. Так как мне надоело стоять демонстрационной тумбой и удерживать норовящие разлететься шары.

- Минуточку внимания, - закричала я.

Веселая толпа опешила и стала расступаться, образуя вокруг меня почти круглое пространство.

- Пожалуйста, умоляю, - начала я, - станьте налево те, кто приехал к «Маняше».

Все рассмеялись и передвинулись налево.

- Ну, ребята! Я серьезно! Мне же нужно понять, все ли прибыли, нужно ли еще кого-то ждать и искать!

В левом «ряду» осталось ровно одиннадцать человек.

- Давайте знакомиться, - я спрыгнула с кресла. Шары таки разлетелись в разные стороны, а толпа опять смешалась, все кинулись их собирать. Кто-то крикнул: «Отпустим их в делийское небо».

Наконец наступила тишина. И мои «одиннадцать» спокойно стали вновь в «левый» ряд, спокойно и вежливо, по очереди выходя, представляясь:

 - Валя, Серега, Тимур, Надежда, Максим, Денис, Костик, Наташа, Виолетта, Тамара и Ванечка.

Ванечкой оказалась милая женщина лет сорока, полненькая, шустрая, с ямками, острым носиком. Она серьезно сказала:

 - По паспорту я «Иванна», но все зовут меня «Ванечкой»…

Я смотрела на нашу компанию и улыбалась. Почему-то именно так я и представляла их. Совпали даже мельчайшие подробности. Что это было: предчувствие, интуиция, внутреннее «видение»? Конечно, до отъезда мы обменялись несколькими письмами с каждым. И видимо, открытость и искренность сыграли свою замечательную роль. Я присматривалась к ним и пыталась определить будущего лидера, потому что самой хотелось быть ведомой. Страны я совсем не знала - ни традиций, ни мест, ни цен, ни дорог, ни гостиниц, ни культуры – ни-че-го-шеньки!!!!

Вызвала вперед Максима и Дениса, которые приехали сюда уже во второй раз.

- Ребята, вы возьмете на себя обязанности руководства и гидов?

Они потоптались на месте, опуская глаза…

«О, господи, что же делать?» – тут до меня дошло, что, организовывая эту поездку, взяла на себя очень много. Все они надеялись на меня, а я ничего не знала!!!!

Ну, не скажу, что уж совсем ничего. Теоретически очень даже много. В руках у меня была приличной толщины папка с «материалами», откопанными в Интернете. Карты всей страны, и отдельных ее районов, с указаниями городов. Железнодорожная схема с расписаниями поездов. На отдельных листах названия городов со списками культурных и памятных мест, которые советовали посетить… Отдельно листок с указаниями примерных цен на гостиницы, еду, сувениры, лекарства.

Но теория теорией, а практика уж точно совсем иное.

И еще, что было самым важным. Нас было двенадцать, но у каждого, я в этом не сомневалась, есть свои собственные желания и собственное видение своего путешествия. Как же мне попасть угодить всем? Я не знала, помогут ли мне мои «домашние заготовки». К тому же у меня были и свои желания, которые пока что я отодвинула куда подальше. Это потом. Если успею…

- Хорошо, тогда сейчас организованно берем свои рюкзачки и идем устраиваться с жильем. Там и поговорим.

Я заранее забронировала 12 мест в одной из гостиниц, которая находилась не так уж далеко от железнодорожного вокзала Нью-Дели, потому что знала, что если добираться далеко, то мы можем в первый же день растеряться, а потом долго ждать в номере всех заплутавших.

Из здания аэропорта вышли почти строем, дружно выпуская из рук наши шары. Прохожие оглядывались и улыбались, а выскочившая откуда-то детвора стала весело расхватать наши шарики. Хорошее начало!

Гостиницу нашли слету, не прошло и часа, как мы уже собрались в «головном» номере.

Что-то мне показалось, что нас больше. Не запомнив сразу всех, начала пересчитывать. Так и есть. Пятнадцать. Ничего не понимаю! Кто-то пристроился на халяву? Или в гости заглянул. Начала всех проверять по списку, как в школе. Выявились три «гостя». Оказывается, приехали одиночками и очень рады были нашей шумной компании, а в гостинице устроились в соседних номерах.

- Сейчас нужно бы перекусить, а потом поговорить о наших планах. Едим отдельно или все вместе?

- Урра, вместе! – почти хором заорала компания.

Мне показалось, что все безумно рады ощущать себя командой…

В мыслях мелькнуло: почти все люди одиноки по жизни. Но когда появляется возможность быть участником вот такой непростой команды, в которой все единомышленники, то прежний менталитет охотно уступает место веселой общности, желанию вливаться и вливаться…

Через полчаса стол в Командном пункте ломился от всяческой экзотической еды: необычные пирожки, фрукты, бутылки с водой и соком.

Каждый чего-то себе набрал, и несколько минут потекли тишиной, позвякиванием, хрумканием, легкими смешками…

И вот они, уже отвалившиеся на спинки кроватей и стульев, довольно урчащие, поглаживающие животики, лениво поглядывали на меня…

В руках у Сереги откуда-то взялась гитара. Он лениво перебирал струны.

Тут сбоку возник голос Наташи:

- А куда мы сегодня пойдем?

Она коснулась рукой моего плеча.

- Ребята, конечно, и на сегодня мы можем выбрать массу мест, куда бы мы могли пойти. И мы обязательно это сделаем. День прекрасный, город нас встретил солнцем. Все будет. Но сейчас, сейчас мы все-таки должны определиться. Ни Макс, ни Денис, я так поняла, не хотят быть руководителями группы. - И… тут я оглядела всех разом, - никто не будет. И даже я. Я и не могу брать на себя такую ответственность. Потому что все мы тут взрослые люди. И…

Тут я почувствовала, что сейчас скажу самое важное, что мучило меня…

- Каждый приехал сюда за чем-то своим. И уверена, если мы даже сейчас наметим маршрут, согласуем поездки, то обязательно случится так, что кто-то хотел в иное место… Здешние места и местечки, города и горы – это не набор туристических мест. Мы приехали в иную цивилизацию, и все, что существует здесь, все различно. И мы… каждый из нас не знает, что хотелось бы другому человеку. Думаю, разумным будет поговорить сейчас серьезно. Наверное, нам стоит разделиться на группы, и каждая поедет «своим» маршрутом. Но мы все будем приблизительно знать эти маршруты, у нас есть телефоны, в каждом городе имеется Интернет, так что связь нам обеспечена, и мы всегда сможем присоединиться друг к другу. Как вам это?

Смотрю, народ приуныл, и лишь Серега трогает почему-то одну и ту же струну…

Тут подала голос Ванечка:

- А зачем тогда мы собирались все двенадцать вместе?

Разумный вопрос. Но я знала ответ:

- Потому что среди двенадцати ты легче найдешь попутчика. Если бы нас было трое или пятеро, то мы не смогли бы организоваться в группы, ведь вдруг всем бы хотелось посетить разные места.

Ванечка улыбнулась.

Я продолжила, - значит так, когда вы все мне присылали письма, каждый писал о чем-то своем, что он любит, и к чему хотел бы прикоснуться, что увидеть. Я как бы все это проанализировала, и у меня такое предложение. Мы делимся на четыре группы. Хотя могут быть и перестановки. Маршруты я примерно описала.

Итак, я раздала «заинтересованным» заготовленные листочки с примерным описанием маршрутов, с названиями городов, расписанием поездов, и даже названиями гостиниц. На листках вверху стояли имена тех, кто путешествует выбранным маршрутом.

- Конечно, не уверена, что вы будете в точности придерживаться этих маршрутов. По ходу, вы будете сами корректировать их. Не думаю, что будет это очень сложным. Жизнь ведь всегда вносит свои коррективы. Переезды занимают очень много времени, на это стоит обратить особое внимание. Вы все обдумайте, обговорите с «попутчиками». У всех есть на это три дня. Сейчас мы заканчиваем разговор, идем знакомиться с городом. Через три дня возвращаемся к разговору.

Смотрю, народ, обдумав все, повеселел.

Я обернулась к оставшимся «не у дел» новеньким, - а с вами мы будем плотно общаться эти три дня и поймем, кому в какую «группу».

Уфф! Разношерстная толпа вывалилась из гостиницы.

И двинулась прямиком к шумным улицам Мейн Базара…

Я засмеялась, мне тоже эта идея понравилась. Показалось, что никто еще не готов к созерцанию «вечных» памятников, но живое сегодняшнее, могущее стать собственностью, привлекало.

Пока шли по узеньким улочкам с бойкой торговлей, схватывали, впитывали залпом неимоверное количество ощущений. Благовония, горы мусора, запахи жарящейся еды, непрекращающиеся очень громкие звуки барабанов, гонгов, просто криков. Белозубые улыбки, разноцветные ткани, смуглые руки и лица, черные глаза. Рикши, моторикши, коровы, мотоциклы, велосипеды, собаки, птицы….

Все это нахлынуло, окружало, осаждало. Сначала воспринималось разноцветьем праздника, потом напрягало, потом привыкалось и уже воспринималось как надо. Ведь туда и ехали, то и хотели: узнать, увидеть, потрогать, вписаться. Мы радовались, как дети, вливаясь в суету вечного города, рассматривая, волнуясь, жуя, веселясь.

Лично я мечтала в первый же день купить индийскую одежду – пенджаби, как говорят очень удобную и легкую. Хотелось сразу почувствовать себя, если и не «дома», но почти своей…

Самое удивительное - все, что виделось в мечтах, возникло передо мной буквально через несколько минут, в яркой лавчонке… Сине-бирюзового цвета, с вышивкой ворота и рукавов туники. Штанишки фасона афгани – темно-синие, легкие.

Отодвинув занавесочку, говорливая черноглазая хозяйка пригласила примерить выбранное. Крутя передо мной зеркало, она размахивала руками и охала, демонстрируя ровные белоснежные зубы.

Я кивнула и спросила цену. Услышав, ойкнула и чуть не заплакала. «Размахнулась, наряд стоит, чуть ли не втрое больше, чем рассчитывала. Это же сумма, за которую можно было купить подобный наряд в Интернет-магазине! Ничего себе!».

Видимо, мои мысли уж очень явно отразились на моем лице, так как тут же услышала сумму, втрое меньшую. Удивление не дало расслабиться мышцам лица, как прозвучала еще меньшая сумма.

Подумалось: «Надо же! А продавцы тут неплохие психологи». Я расплатилась, и, спрятав покупку в рюкзачок, двинулась дальше. Общий сбор был назначен у начала базара через два часа. Поэтому уже свободная, стала лениво осматривать сувениры, ткани, не имея желания что-либо еще покупать. Все покупки сувениров были отложены на последний день. Я лишь рассматривала вещицы, стараясь запомнить, где и что мне улыбнулось, чтобы потом не тратить много времени на поиски презентов.

Три дня, насыщенные до предела, казалось, пролетели мгновенно. И тут все осознали, что пора прощаться. Мы устроили прощальный вечер, договариваясь, что встретимся все вместе здесь за день до возвращения на родину в этой же гостинице.

Впечатлений у всех было море, первые флэшки уже заполнены фотками… Этот вечер ничем уже не напоминал первый день, когда ошарашенные тем, что придется путешествовать каждой группе отдельно, сидели раскисшие и неуверенные в себе. За эти дни группы успели сдружиться, обговорить и наметить свои маршруты, основой которых были мои предложения. Я получила массу благодарностей за организацию.

А вот Дели, почему-то, по общему впечатлению, не оказался тем городом, о котором грезилось вначале. Суматошный, жаркий, пыльный…

Или, быть может, мы просто все устали от беготни по городу?

Кто-то успел распечатать фотографии, и мы, рассматривая, передавали их друг другу: Ред Форт – множество мужчин в белых одеждах на фоне красной стены. А вот разноцветные одежды на зеленом фоне – это бульвар Раджпат – путь царей. А вот непричинная пустая площадь у Дворца президента, мрачный сероватый день, тогда еще шел дождь. Грустный храм Лакшми Нараяна. Мечеть Джама Масджид, вроде что-то не свое, чужое в первый момент, а потом ощущение вековой вечной жизни, трудности и боль, радость, вера… Странное ощущение – словно все, что ощутила здесь, ощущала всегда… Маленькая кафешка. Пустая вначале, а когда мы вошли туда все, заполнилась, загудела. Русская речь на фоне индийских напевов, запахи палочек, рис тали, лепешки чапати, чай масала. Улыбающийся официант, предлагающий всем добавки.

Шесть утра, прощание грустное, успели стать почти родными. Впечатления и совместное постижение сближает, сдвигает горы, дружит…

Наша группа состояла из шумной Ванечки, тихой Виолетты, Костика, Макса и меня. И мы двинулись на север.

Виолетту и Макса интересовал город Ришикеш, Ванечку – Харидвар, Костика и меня – все вместе, и еще горы…

Думаю, описывать наш путь на автобусе не имеет смысла. Давно заметила, что одни и те же вещи у разных людей вызывают совершенно различные эмоции. Мне нравилось здесь все. Я не могла этого объяснить, но все, куда попадал взгляд, какой бы запах не ощущала, а звук – не слышала, все говорило мне о том, что я – там, где и должна быть, именно сейчас, в этот день и час. И все, что вижу – это именно то, что должно было прийти. Что бы это ни было: полуразрушенные хибары, босоногие мальчишки, рисовые поля, рикши, велосипедисты… все было тем, что возникало из прежних снов, что торопило в сказку, как в собственный дом…

Виолетта морщилась при каждой мелочи, которая чем-то могла испугать: мусор, запах, немытое животное. Она носила в рюкзаке приличный запас влажных дезинфицирующих салфеток, воду пила только с добавлением марганца, мало интересовалась видами по обочинам дорог. А в Дели в храмы она входила с опаской, а то и вовсе оставалась снаружи. И было ощущение, что она все время куда-то торопится, а наши экскурсии ей до лампочки, словно делает нам одолжение, гуляя с нами по городу. Но никогда вслух ничего не высказывала, была вежливой и всегда готовой чем-то поделиться, будь то влажная салфетка или леденцы. Кстати, она снабдила всех маленькими пакетиками с кристалликами марганца.

Марина БОНДАРЕНКО

(Продолжение следует)

 

 

Рассылку «Аура волшебства» подготовили

Борис Кольченко и Марина Бондаренко.

Перейти